Уже четвертый день Лииль приближался к зеркалу в надежде отыскать ответы. Проклинал себя за любопытство, решал, что больше никогда, ни за что…
Три дня подряд демон не отвечал на вопросы Лииля. Три дня без устали твердил, что он и есть та самая смерть, прихода которой должен ожидать каждый. Три дня просил о помощи.
Лииль терпеливо ждал. Чем бы это ни оказалось — розыгрышем или неожиданно выплывшей правдой, — он не сомневался, что рано или поздно демон вынужден будет стать более разговорчивым.
Зеркало потемнело. Как обычно, демон задыхался от боли.
— Расскажи, расскажи всем, — выкрикнул он, едва появившись в зеркале. — Айригаль — ничто! Самозванец. Узурпатор.
Лииль почувствовал, как его рука становится мокрой от пота. Эккиль, всемогущий и предвечный, мысленно взмолился он, упаси меня от того, чтобы быть судией богам. Говорит ли эта тварь правду, лжет ли, что мне до того? К чему мне это знание, за что именно мне?
Молитва Прародителю придала эльфу уверенности. Твердо взглянув в пронизанные багрово-красными прожилками глаза, Лииль ласково поинтересовался:
— Самозванец, говоришь? А разве не к нему отправится моя душа, если только Эккиль не призовет меня к подножию своего трона?
«Призовет ли? — горько подумал маг. — Некогда я сумел убедить себя, что, занимаясь чародейством, пройдя Слияние, вступив в Круг, я приумножу славу своего народа. Но что толку лгать Предвечному…»
— Айригаль бессилен, — прохрипел демон. — Все это басни его жрецов. Души уходят в Колодец! И не этому фигляру решать, что станется с ними.
— В Колодец? — удивленно переспросил Лииль: раньше демон не упоминал о каких бы то ни было колодцах. — Но откуда тебе знать, что ждет нас за Гранью?
Чародей покосился на песочные часы — сколько еще у него времени: минута, две?
— Я — смерть. — Демон попытался гордо распрямиться, но цепи лязгнули, исторгнув из его пасти негодующий рев. — От начала времен я принимал отлетавшие души. Я отправлял их в Колодец. И я же зачерпывал из него новую жизнь.
— А как же Орроба? — иронично произнес чародей.
Есть! Картинка в зеркале скачком изменилась. Никаких Бесплодных равнин. Никакого демона.
Только сгусток боли. Нематериальный, не облеченный в плоть и кровь. Удерживаемый неведомо чем в невидимой клетке. И оттого еще более сильный, пронзительный, вечный…
Пальцы мага разжались. В зеркале привычно метался демон.
— Айригаль победил, — чувствовалось, что силы демона на исходе, — и занял мое место. Теперь Орроба может забрать любую душу.
Лиилю показалось, что старый, привычный, устойчивый мир вокруг него дал трещину, которая не зарастет уже никогда. Если демон не лгал, то ни Айригаль, ни Орроба не были нужны этому миру. Он мог обойтись и без них. Но тогда…
— А Ашшарат? — поднял голову чародей. — Ее ты тоже обвинишь в самозванстве?
— Пусть тешится, покуда я не вернулся. — В голосе демона сквозило презрение. — Зачерпывает души из Колодца по собственному разумению… Раньше… они покидали его, подчиняясь Предначертанному. Пусть Айригаль окружает Колодец стенами своей цитадели. Он… знает, что мое заточение не вечно.
Эльф увидел, как налетевший порыв ветра бросил в лицо демону горсть серой пыли. Тот гулко и надсадно закашлялся, изображение заплясало, подернулось рябью, и в последний момент, прежде чем увидеть в зеркале собственное отражение, чародей услышал:
— Прощай. Расскажи…
В лаборатории наступила тишина.
Вот, значит, как. Дурацкий, конечно, маскарад. Но ведь и сам он, приходя к какому-нибудь графу, не забывает драпироваться в мантию повнушительней.
Как же он умудрился дотянуться до этого демона? Или тот до него? Эксперименты эльф вел не первое десятилетие, но чтобы коснуться мыслью бога… Впрочем, и тут не бог — Демон. Вернее, бог, но бывший. Падший. Свергнутый.
Думать об этом не хотелось. Не думать было невозможно.
Неожиданно свеча на столике по левую руку от мага стала разгораться: к его жилищу приближался еще один чародей. А Агарм был отнюдь не тем местом, куда ходят приятно провести время.
Лииль на мгновение замер, потом быстро накинул на зеркало покрывало.
Вежливый стук в дверь не заставил себя ждать. Свеча уже горела так ярко, что освещала всю лабораторию. Гость не уступал Лиилю по силе. Редкий гость.
Щелкнув пальцами, чародей оказался перед не знавшей замков и засовов входной дверью: войти в жилище мага без приглашения рискнули бы немногие. Растерянно взглянув на жезл, который он все еще судорожно сжимал в руке, Лииль плавным движением ладони отправил его в ларец и лишь потом без опаски распахнул дверь. Если лес пропустил гостя так далеко, это должен быть кто-то, не раз бывавший в его доме.
— Гардар! — облегченно вздохнул чародей. — Тебя-то каким ветром сюда занесло?
Эльф постарался скрыть свое… не удивление даже — изумление. Гардар был свеж, как майская роза, а до сих пор Агарм весьма неодобрительно относился к попыткам перемещаться в его пределах иначе, чем на своих двоих. В крайнем случае на лошади.
Это какую ж Силищу надо иметь, чтобы вот так запросто оказаться на пороге его дома?! И каким же дураком надо быть, чтобы так запросто эту Силу демонстрировать? А уж дураком-то Гардар не был.
Из всех знакомых чародеев о Гардаре Лиилю было известно, пожалуй, меньше всего. И все же загорелый поджарый маг, от которого постоянно пахло соленым ветром и брызгами морской воды, был ему чем-то симпатичен. Может быть, своей немногословностью, столь нехарактерной для людей. Или умением не смеяться над собственными шутками…
— Увы, по делу. Зайти-то пригласишь?
Спохватившись, эльф отступил в сторону. И не заметил, как, переступая порог, гость метнул быстрый взгляд по сторонам.
— Вино? Тиссар?
— Тиссар, — кивнул Гардар, без колебаний выбрав горячий эльфийский напиток из душистых полевых трав.
— Проходи в гостиную, — Лииль махнул рукой. — Я сейчас.
В его присутствии Гардар никогда не упоминал о своем происхождении, однако эльф не сомневался, что при любом дворе тот будет принят без колебаний. Именно так выглядели потомственные дворяне с юга Арвианской империи: жесткие черные волосы, темные глаза, нос с небольшой горбинкой, слегка опущенные книзу усы и, конечно же, никакой бороды: во времена Империи она считалась уделом гномов и варваров.
Ставя на огонь воду в крошечной джезве, Лииль вздрогнул: в висящей рядом клетке добродушный серый попугай с малиновым хохолком начал высвистывать модную лет триста назад песенку «О боги, что вы сделали со мною?».
В доме появился посторонний предмет, благословленный одним из богов. Вот только каким?
В гостиную эльф вернулся с подносом, на котором высилась пара глиняных кружек с тиссаром и робко позванивали два хрустальных бокала с родниковой водой.
