— Ну вот, снова я докучаю вам разговорами о сыне, — вдруг спохватилась она.
— А какая мать поступает иначе? — улыбнулся Бартелми. — Ты же знаешь, что мне не скучно.
— В такие дни, — продолжала Анни несколько минут спустя, — как день рождения или когда мы собираемся семейным кружком, я особенно часто задумываюсь о его отце. Нет, не о Даниэле. Глупо пытаться убедить себя, что Натан на него похож. Возможно, характером, еще какими-то чертами — только не внешне.
— В нем могли проявиться биологические атавизмы, — беспечно предположил Бартелми. — Нашла о чем переживать.
— Какие еще атавизмы? Да и не переживаю я. Просто чувствую, что должна знать. Не за горами день, когда он задаст вопрос, и придется отвечать. А я понятия не имею что. Вы… когда-нибудь размышляли об этом?
— Я очень много размышлял, — отозвался Бартелми.
— Поделитесь со мной своими выводами? — спросила Анни, испытывая некоторую неловкость.
Бартелми отодвинул тарелку с остатками пирога.
— Хорошо, — согласился он, — только учти: это лишь мои размышления. Быть может, нам не суждено узнать правду.
— Я понимаю.
— Врата Смерти называют именно так, потому что всегда считалось, что лишь смерть способна открыть их. Но говорят, что любовь сильнее смерти; вдруг твоя любовь смогла распахнуть Врата, и в миг, утерянный в памяти, ты прошла сквозь них и вернулась с ребенком под сердцем. Подобное случалось прежде. Нет надобности упоминать самый известный в истории случай.
Анни недоуменно взглянула на Бартелми; потом ее лицо прояснилось.
— Я вовсе не считаю, что Натан — новый Мессия. Боже мой, надеюсь, что это не так!
— Я тоже… но он и впрямь необычен. Его отличает зрелость, сила характера. Он уже подросток. Интересно понаблюдать, будет ли он вести себя неуправляемо, что обычно соответствует возрасту.
— А если нет? — спросила Анни. — Если Натан не начнет грубить мне, у него не будет резких перепадов настроения и он не станет включать в своей комнате музыку на полную мощность, курить травку или глотать таблетки — и относиться ко мне как к досадной помехе? Тогда я должна волноваться?
Ее слова не очень-то походили на шутку, и Бартелми улыбнулся лишь уголками рта.
— Если хочешь. Переживаниями ничего не добьешься, и все равно нам свойственно волноваться. Если хочешь переживать из-за того, что Натан не дает тебе повода для волнений… Да. Так о чем мы говорили? Ты прошла сквозь Врата — или могла пройти — и, по твоему собственному убеждению, именно тогда забеременела. Не от своего молодого человека: это совершенно очевидно. За Вратами существуют миры, коим нет числа, и Силы, что редко затрагивают нашу жизнь. Однако один раз за долгое время Силы эти озаботились нашими непосредственными делами. Ни я, ни кто-либо, кого я знаю, о таком не слышал. Но это случилось. Возможно, существует какая-то миссия, которую нужно исполнить, судьба, которой нужно следовать, — помни, я всегда скептически относился к Судьбе, она дама своенравная. Я чувствую, что в рождении Натана есть предназначение, хотя не знаю, каково оно. Быть может, лишь ему дано отвратить какой-то злой рок. Время покажет. Какова бы ни была истина, очевидно: отец Натана — сущность из иного мира, превосходящая нас умом и иными свойствами, если не духом; возможно, одна из самих Сил — даже этого нельзя исключать. И у вас обоих есть враги, что нам тоже известно, — враги на уровне сверхъестественного. Столь уникальное дитя не могло не привлечь внимания с самого момента рождения. Обстоятельства его зачатия — когда Врата открылись, пропуская живущего, — создало волнение, ощутимое для чувствительных. Безусловно, к Натану проявляют интерес — с разных сторон.
— Вот теперь вы на самом деле меня напугали, — сказала Анни. — Существа из иных миров… Натан… мифическое предназначение… Неужели все это правда?
— Кто-то послал по твоему следу тех тварей, — возразил Бартелми. — Возможно даже, они последовали за тобой сквозь Врата — подобные тени вполне способны проникнуть оттуда. Об одном можешь не волноваться. Кто бы ни приходился отцом Натану, он обладает некой силой, которой мы себе и не представляем, — силой нарушать законы. Он не оставит сына без покровительства. Такой отец найдет способ приглядывать за Натаном. Уж поверь мне.
«А хочу ли я, чтобы за моим сыном приглядывали потусторонние силы?» — спросила себя Анни. Она доела пирог и потрепала Гувера по лохматой голове, стараясь избавиться от ощущения того, что будущее уже накрыло ее своей тенью.
* * *
Путешественники вышли в море через маленькую гавань Гримстоун и с удовольствием учились маневрировать в заливе, где резкий ветер взбивал верхушки волн в водяную пыль. Обратное путешествие по реке заняло больше двух часов: русло Глайда было извилистым, и Майкл соблюдал ограничения по скорости; когда они наконец причалили у Дома-на-Реке, уже стемнело. Бриз остался позади, в заливе; стояла тихая ясная ночь, и юный месяц не мог затмить сияния звезд.
— Вон кастрюля, — показала Хейзл. — И Пояс Ориона.
— Вы разбираетесь в звездах? — спросил Майкл.
— Только Натан.
— Не очень здорово, — добавил мальчик.
— По звездам можно находить путь, — принялся объяснять Майкл, — если вы путешествуете по морю. Смотрите: вот там Полярная звезда — и Вечерняя. Они указывают, в каком направлении вы движетесь. Что-то вроде небесной дорожной карты.
— Я думал, у вас есть радар, — заметил Джордж.
— Конечно, есть. Только хорошему моряку он не нужен. Не то чтобы я считал себя хорошим моряком — я не настолько знаю звезды.
— А что там за звезда? — спросил Натан, указывая на небо. — Прямо под Орионом?
— Не имею ни малейшего понятия. Я же сказал, что астроном из меня никакой.
— Это новая звезда, что мы открыли в прошлом году? — спросил Джордж. — Та, которой не было на карте звездного неба?
— Вы нашли новую звезду? — заинтересовался Майкл. — Ну, в той части неба много всего. Быть может, она вовсе даже не новая, просто, когда составляли карту, она на минутку отлучилась со своего места?
Натан исхитрился и наступил Джорджу на ногу.
— У меня довольно приблизительная карта звездного неба, — пояснил мальчик.
Неизвестная звезда вернулась и снова повисла над деревней; Натан был уверен, что ниже по течению реки ее видно не было. Сам не зная почему, он оказался не готов обсуждать эту тему со взрослым — даже таким приятным, как Майкл. То была их звезда, они ее нашли — собственную звезду, сияющую над Иде.
— Словно Вифлеемская звезда, — заметила Хейзл, когда они остались втроем.
— Глупости, — отрезал Джордж. — В Иде нет ничего примечательного. Будь то даже второе пришествие, Иисус родился бы в госпитале Кроуфорда, как моя двоюродная сестра Элеанора. Там есть родовое отделение. К тому же Вифлеемская звезда была большая и сияющая: она указывала путь трем царям из других земель. А наша совсем непримечательная. Я все-таки думаю, что это НЛО.
