– Да.
– У меня не будет времени вытаскивать тебя, если ты потеряешь сознание.
– Выберусь сам.
– Я ведь еще не расплатился за комнату, Эрл? – Гиз усмехнулся. – Что ж, я не против, пойдем с нами… – Охотник повернулся к остальным мужикам, сказал:
– Вы останьтесь здесь. Если к полудню мы не вернемся, закопайте этот лаз и сожгите дом.
Эрл побледнел.
Гиз покосился на него, гадая, почему бы это хозяин постоялого двора вдруг решил поучаствовать в драке.
– Всем всё ясно? – спросил охотник.
– Да, – нестройно ответили мужики.
Гиз спустил ноги в черную дыру, ухватился за корни деревьев, перевернулся на живот. Попытался ногами нащупать какую-нибудь опору внизу.
Было жутко чувствовать себя подвешенным в пустоте, словно бы на границе между миром живых и миром мертвых – подземным миром. Верхняя половина тела – на свету, другая – во тьме. Представилось даже, что не лаз это в погреб, а бездонная могила, но тут ноги наткнулись на что-то твердое, и Гиз выпрямился, усилием воли отогнав все неуютные мысли. Он поднял вверх свободную руку, и кто-то из мужиков сунул ему в ладонь горящий факел. Гиз присел, осматриваясь. Сказал:
– Здесь две каменные ступени, спуск – как в обычный подвал. В самом низу – ход. И вот что я вам скажу, ребята… – Он опустил факел вниз, под ноги, разглядывая покрытые плесенью стены и неровную дыру, похожую на вход в звериную нору. – Будет здорово, если мы в нем не застрянем.
43
Первые несколько метров они ползли на коленях. Потом потолок чуть поднялся – или это пол опустился? – и они смогли встать на ноги.
– Я всегда знал, что с этим домом что-то нечисто, – приговаривал Молот, следуя за охотником. – С самого детства меня им пугали, и я не сомневаюсь, что все эти страшные истории существуют неспроста.
– Какие страшные истории? – спросил Гиз.
– Разные… Например, о белом человеке…
– Расскажи.
– А может потом? – жалобно попросил Эрл. Он шел замыкающим, и почти физически ощущал, как за его спиной смыкается тьма.
– Расскажи, – повторил Гиз.
– Так ведь это все знают… – на удивление охотно начал кузнец. – Иногда в подполье можно встретить белого человека. Обычно он стоит в самом дальнем и самом темном углу, отвернувшись лицом к стене. Если его увидишь, ни в коем случае нельзя кричать. А если закричишь, то он повернется… – кузнец замолчал.
– И что тогда случится? – с интересом спросил Гиз.
– Откуда мне знать? Я ни разу не кричал.
– Ты его видел?
– Не знаю… – кузнец пожал плечами. – Я пару раз видел какую-то белую фигуру в темном углу своего подвала. Но разглядывать как-то не успевал.
– Она исчезала? – спросил Гиз.
– Нет… – ответил охотник. – Это я исчезал. Выскакивал наружу как ошпаренный…
– И как белый человек связан с этим домом? – поинтересовался Гиз.
– Говорят, как-то связан… Откуда мне знать, это надо у старой Исты спрашивать, она все знает… Есть еще одна история…
– А может хватит? – голос Эрла сильно дрожал.
– Действительно, хватит, – сказал Гиз.
– История интересная, – кузнец не собирался молчать, и Гиз подумал, что он специально затеял весь этот разговор, чтобы напугать и без того трясущегося от страха Эрла.
Только вот зачем?
И почему Эрл решил спуститься под землю, хотя поначалу не собирался этого делать?
Видимо, кузнеца и хозяина постоялого двора что-то связывало.
Дружба? Вряд ли… Скорее, соперничество.
А если мужчины соперничают, то это почти наверняка означает, что причиной соперничества послужила женщина…
Гиз вспомнил, как Страж Могил, вздыхая, жаловался, что отношения живых людей всегда очень запутаны, но порой им и этого мало, и тогда они пытаются вмешивать мертвых в свои дела. «А это никогда ничем хорошим не заканчивалось», – подводил итог Страж.
– … история о Веселом Голосе… – даже если кузнецу и было сейчас страшно или тревожно, он ничем это не выказывал. – Чтобы услышать его, надо в полнолуние пробраться в заброшенный дом, сесть возле окна и три раза назвать свое имя. И тогда Веселый Голос отзовется…
– Что это за история? – фыркнул Эрл. – Признайся, ты ведь сам ее придумал? Только что. Специально, чтобы меня напугать!
– Если ты ее не слышал, это еще не значит, что ее придумал я.
– А почему бы тебе не заткнуться?
– Не нравится – не слушай… И вообще, зачем мне тебя пугать?
– Я знаю зачем! – Эрл, кажется, совсем забыл о своем страхе. Похоже, он здорово разозлился.
– Прекратите! – Гиз остановился, повернулся, хмуро оглядел своих попутчиков. – Драться будете на поверхности, если запал не пройдет. А сейчас – тихо!
Его послушались. Попробовали бы не послушаться!
– Раскудахтались тут… – пробормотал охотник, двинувшись дальше. – Как два петуха… Знать бы еще из-за какой курицы…
Сильно согнувшись, втягивая головы в плечи, они медленно пробирались вперед. Под ногами было скользко, мерзкая плесень белесо отсвечивала в свете факелов; на обшитых гнилыми досками стенах росли бледные тонконогие грибы, а с потолка пучками свисали корни, больше похожие на дохлых червей.
44
О том, что мертвяк рядом, их предупредил тихий звон бубенчиков.
– Что это? – кузнец, услышав мелодичные звуки, остановился.
– Не узнаешь свою работу? – спросил Гиз.
Кузнец не сразу понял, на что намекает охотник. А когда сообразил, удивленно покачал головой:
– Честно говоря, не сильно верилось, что тебе удастся нацепить на него всю эту сбрую.
– Он сам ее на себя нацепил.
– О чем вы говорите? – шепотом спросил Эрл. – Что там за звуки?
– Это звенит мертвяк, – криво усмехнулся кузнец. – Он бродит там впереди и бренчит бубенчиками, которые я для него сделал. И знаешь зачем он это делает? Он старается тебя запугать.
– Хватит вам, – сказал Гиз и передал факел Эрлу. – Держи как следует, не вырони. Без света у нас не будет шансов. – Охотник вытащил меч из ножен, взял его обеими руками, выставил клинок перед собой.
– А мне что делать? – спросил кузнец.
– Не разговаривать, – сказал Гиз. – Не смотреть ему в глаза, и не касаться его.
– Ты перечислил, что делать не следует…
– Ну, а если хочешь оказаться полезным, добавь побольше света.
– Хорошо, – сказал кузнец, зажигая еще один факел.
