Теперь пора.
…Билет на электричку он, выходя на Ярославском, аккуратно отправил в карман. Транспортные расходы ему оплачивала редакция, где Карамазов числился редактором. Деньги для него смешные… однако надо поддерживать образ прижимистого, но любящего пофорсить человека.
1
Это не могло быть правдой. Только сном – непонятно лишь еще, страшным или нет. Кирилл молча смотрел на своего двойника, не делая даже попытки подняться с кровати. Визитер…
– Я оденусь, – сказал тот, открывая шкаф. Кирилл отвел глаза. – Мать когда придет?
Кирилла обдало холодом.
Так оно и происходит? Ты сидишь дома, и появляется кто-то, неотличимый от тебя как две капли воды. Появляется, чтобы занять твое место.
Не умненький робот-двойник из детской книжки. Не монстр-оборотень из американского ужастика. Просто двойник – такой же мальчишка, ежащийся от холода и торопливо натягивающий твой старый свитер. Визитер…
Мальчишка шагнул к нему, присел на корточки возле кровати. Заглянул в глаза.
– Кирилл, мне не нужна твоя жизнь… и твоя мама.
– Кто ты? – прошептал Кирилл.
– Больше, чем ты. Я – Визитер.
Он не улыбался. Не пытался говорить понятнее. Кирилл вдруг понял, что Визитер добивается лишь одного – чтобы ему поверили. Перестали путать со сном.
И он уже добился своего.
– Что тебе надо?
Мальчишка поднялся. Посмотрел в окно – в дождливую ночь. Сквозь нее… выше ночи…
– Мне нужна Земля, – сказал Визитер.
Они вновь смотрели друг на друга. Кирилл понял.
– Ты… оттуда?
Визитер кивнул. Протянул руку, касаясь плеча Кирилла, легонько притягивая к себе.
– Миллионы миров. Мы ищем их. Мы выбираем Путь.
– Кто – «мы»?
– Визитеры.
– Ты не один?
Визитер словно вслушался во что-то, безмерно далекое.
– Не один. Нас… – Он замолчал, мучительно морщась, словно пытаясь найти слова, которых не было. – Нет, не так… Я объясню по-другому. Ты умеешь уводить словами?
Кирилл не ответил, но этого и не требовалось.
– Сквозь темноту небытия, – сказал Визитер. – Сквозь столетия. Мы осознали свою цель, и мы ищем других – чтобы помочь.
…Огонек звезды. Ослепительный шарик, окруженный черной роящейся мошкарой. Космические корабли? Или… живые?
Иглы-кристаллы, скользящие во тьму, прочь от тепла. Неторопливые и неудержимые. Ни размеров, ни скорости, они могли быть больше планеты или меньше песчинки, мчаться или ползти, этого не понять. Нет ориентиров.
Жизнь осознает себя и ищет цель. Тысячелетия ложных идеалов, напрасных усилий. Миры, рожденные, чтобы умереть, живут. Миры, рожденные, чтобы жить, погибают.
Так просто помочь им – для тех, кто осознал свою цель.
…Над планетой, раскрашенной белым и голубым, летела черная игла.
Не так уж и много целей было у этого мира. Простейшие варианты. Ему легко помочь.
Он сам выберет свое будущее.
Осознавшие Цель ничего не навязывали силой.
Взгляд или что-то большее, чем взгляд, скользнул по планете, отыскивая тех, кто сделает выбор. Вобрал их в себя – на короткий миг, показавшийся людям бесконечным днем. Преломил в черных плоскостях кристалла.
И отбросил отражения обратно.
Выбор Пути начался…
…Кирилл выдохнул, оседая на кровать. Визитер стоял рядом, все еще держа его за плечо.
– Я пришел помочь вам, – сказал он. – Дать цель существования. Твой смысл жизни – для всех людей. Ты ведь рад?
Смысл? Кирилл вздрогнул.
А какой смысл в его жизни, в тринадцати прожитых годах? Каждый ведь считает себя центром мира. Каждый верит в свою исключительность. Его приятель Максим, учительница литературы, прочитавшая меньше книжек, чем Кирилл, вечно пьяный сосед с седьмого этажа, режиссер с телевидения, решивший заткнуть пустую графу «детские программы» юным поэтом… Они задумываются над тем, для чего живут?
Может быть, и к ним пришли Визитеры?
– Остальные? – спросил он.
– Они тоже хотят дать смысл, – терпеливо объяснил тот. – Но они ошибаются. Я знаю, ведь я – это ты, и даже больше.
– И чего я хочу?
Визитер молчал. Когда Кирилл поднял взгляд, он отвел глаза.
– Многого. Ты можешь стать кем угодно, ты еще не решил. Поэтому победим мы.
Кирилл осторожно снял его руку со своего плеча. Инопланетянин… Тощий пацан, его собственное отражение.
– Я человек, – сказал Визитер. – У меня зуб болит, потому что ты боялся идти к врачу.
– Я не боялся!
Виз только улыбнулся.
– Еще я хочу есть. Как и ты.
Кирилл быстро взглянул на часы. Надо поесть, прежде чем придут с работы родители. Не показывать же им Кирилла-два…
– Ты сумеешь спрятаться? – на всякий случай спросил он. – Чтобы тебя никто не увидел.
– Я могу только то, что можешь ты.
Ужас. Пришелец со звезд, у которого даже штанов собственных не было. Которого придется прятать (где? под кроватью?), украдкой кормить, поражая маму удвоившимся аппетитом… И как долго все это?
– Как ты… мы… должны победить?
– Последний оставшийся из Визитеров является наиболее соответствующим данному миру, – скучным голосом сказал Виз. – Соответственно, его жизненные цели должны доминировать. Просто, правда?
Соответствующий миру? Чем соответствует он, мальчик, когда-то умевший писать стихи? Не умеющий драться, не имеющий родителей-миллионеров?
– Они не смогут меня уничтожить, – продолжил Виз. – Человеческая мораль осуждает убийство ребенка, значит…
Кирилл засмеялся, глядя в собственное отражение. Виз не только не умел ничего, что должен уметь любой пришелец со звезд.
Он еще и ничего не понимал.
2
Ирония судьбы – чудо случилось с человеком, не верящим в чудеса. Ярослав смотрел, как его двойник разливает кофе, безошибочно выбрав из четырех пачек самый лучший – «Маэстро Лоренце». Да, наверное, и он так же морщится, подхватывая джезву с огня…
– Приходите вы на пляж, а там станки, станки… – задумчиво сказал Слава. – Человеку, который всю жизнь придумывает невозможное, трудно в него поверить.
– Допустим, я верю. Кто ты?
Его двойник вздохнул:
– Ты хочешь правды? Или этикетки?
