Он подумал о Кэролайн и о том, как жена будет смотреть на него, если сейчас он спасует и выдаст Меланту.
И вдруг стало ясно, какого именно конфликта ему хочется избежать больше.
— Извините. — Он заставил себя подняться. — Я еще свяжусь с вами.
На мгновение показалось, что Сильвия попытается физически остановить его. Глаза ее вспыхнули еще ярче, морщины вокруг рта напряглись. Роджер неподвижно стоял перед креслом, стараясь собраться с духом, чтобы пройти к двери. Если она решила встать у него на пути или, хуже того, вызвать Порфирио и Ставроса…
К его облегчению, морщины на лице пожилой женщины разгладились, а огонь в глазах погас.
— Хорошо, — сказала она прежним спокойным тоном. — Я не могу вас удерживать. Но передайте Меланте мои слова. Скажите, что, если она придет, Александр готов ее защитить.
— Я передам, — пообещал Роджер, внутренне содрогаясь.
Сердце колотилось от страха и возбуждения, когда, оторвав подошвы от пола, он прошел через комнату. Но обе женщины лишь молча провожали его взглядом.
До тех пор, пока он не взялся за ручку двери.
— Что касается вас, — добавила Сильвия, — предупреждаю, что для тех, кто находится рядом с Мелантой, город больше не безопасен.
Роджер сглотнул.
— Угрожаете?
— Просто констатирую факт, — ответила она. — До свидания, Роджер.
Он опасался, что вся команда с ночной смены, о которой упоминала Сильвия, поджидает на лестнице, готовая наброситься на него. Но там было пусто. Спустившись, он вышел на улицу, где не встретил ни Порфирио, ни Ставроса. Стараясь не торопиться, Роджер пошел по улице, спиной ощущая, что за ним наблюдают. Он дошел до Центрального парка, где царила обычная суета…
И только теперь почувствовал, что снова в Нью-Йорке.
Он прошел шесть кварталов, прежде чем странное покалывание в спине потихоньку растворилось в привычных шумах и запахах города. Только выйдя на освещенную солнцем улицу, он осознал, насколько чары старого дома заворожили его.
Отправляясь туда, Роджер надеялся, что загадка Меланты хоть немного прояснится. А все только больше запуталось.
Он шагал, соображая, что делать дальше. Домой нельзя, во всяком случае, нельзя идти по маршруту, хотя бы отдаленно напоминающему прямую. Он не мог определить, следят ли за ним, но ни на миг не сомневался, что следят. Люди Сильвии хотели добраться до Меланты и такую соблазнительную возможность упустить не могли.
На полдороге к конторе он вдруг понял, что и туда идти небезопасно. Даже при том, что его фирма в здании лишь одна из ста, нельзя быть уверенным, что за ним не проследят и не узнают имя и адрес.
Возможно, уже теперь слишком поздно. Хотя он и не сообщил свое полное имя, вряд ли в телефонном справочнике так уж много Роджеров на «Уи».
Слева показался ресторанчик, заполненный ранними посетителями. Нырнув в дверь и отказавшись от предложенного меню, он достал мобильный телефон.
Кэролайн ответила на третий звонок:
— Слушаю.
— Это я, — сказал Роджер. — Все в порядке?
— Да, — заверила Кэролайн. — У нас все отлично. Я показываю Меланте, как закрывать…
— Кто-нибудь звонил? — перебил Роджер. — Приходил?
Ответ прозвучал не сразу.
— Никто. — Кэролайн понизила голос. — Что случилось?
Роджер замялся; может, все-таки он преувеличивает опасность? Здесь, на солнышке, под свежим нью-йоркским ветерком все произошедшее казалось таким нелепым.
Но завуалированные угрозы Сильвии ему не привиделись. И синяки на шее Меланты тоже.
И уж точно не привиделся Порфирио с пистолетом.
— Может, и ничего, — ответил он Кэролайн. — Несколько минут назад я побывал в том доме у Центрального парка. Я нашел людей, которые утверждали, что знают родителей Меланты, но поговорить с ними не дали.
— Как-то странно.
— Это только цветочки, — заверил Роджер. — Может, я и преувеличиваю, но я хочу, чтобы вы с Мелантой немедленно ушли из дома.
На этот раз молчание в трубке длилось дольше.
— Прямо сейчас?
Что бы ни подумала Кэролайн, голос ее нисколько не изменился.
— Да, думаю, да. — Роджер старался сообразить, что же делать. — Нужно найти гостиницу. Приличную и желательно не очень дорогую.
— А что, если поехать к Полу и Джанет? — предложила Кэролайн. — Они еще неделю пробудут в Орегоне, уверена, они не станут возражать.
Роджер поджал губы. Семья Янг жила в Йорквилле на восточной стороне Манхэттена рядом с небольшим парком развлечений под названием «Джон Джей-парк». Если Порфирио со своими дружками начнут шарить рядом с квартирой Уиттиеров, им понадобится немало времени, чтобы добраться до того района.
— Ключ у нас есть?
— Он и не нужен, — сказала она. — Забыл? У них на входе и в квартире электронные замки.
— Ах да.
Роджер вспомнил разговор о нововведениях в кооперативе у Янгов, когда они с Кэролайн, будучи в гостях, играли в карты.
— Не хочешь же ты сказать, что помнишь коды?
— Конечно, помню. Ручка и бумага есть?
— Подожди.
Ручка нашлась сразу, как и обычно, в кармане рубашки. С бумагой тоже не возникло проблем: сложенная вдоль программка спектакля, на который они ходили в среду, осталась в кармане пальто.
— Давай.
— Сорок-пятьдесят один — наружная дверь, — сказала она, — шестьсот пятнадцать-девяносто три — квартира.
Записывая цифры, Роджер недоверчиво качал головой. И как она умудряется запоминать такие вещи?
— Готово, — сказал он, запихивая программку обратно в карман. — Собери, что надо на несколько дней, и отправляйся.
— Машину брать?
Роджер на секунду задумался. Старый «бьюик-сенчури» — подарок бабушки Кэролайн — использовался редко, за исключением периодических выездов на выходные и визитов раз в полгода к семье Кэролайн в Вермонте. Но пока она дойдет до автостоянки, пока выведет машину, пройдет время, а Роджер уже опять начал ощущать в спине странное покалывание.
— Нет, идите так, — сказал он. — И возьми такси — привлечете меньше внимания, чем в метро.
— Твои вещи тоже собрать?
— Пожалуй, да, — ответил он. — Будет бессмысленно, если я отвяжусь от хвоста, а потом снова явлюсь на квартиру.
Кэролайн ахнула.
— За тобой следят?
— Не знаю, — сказал он. — Но я бы на их месте следил, если бы так хотел достать Меланту.
— Я постараюсь уйти побыстрее. — Голос Кэролайн дрогнул.
— Хорошо, — сказал Роджер. — Ты не бойся. Кто бы ни были эти люди, они предпочитают обделывать свои делишки ночью или при закрытых дверях. Днем на людях с тобой ничего не случится.
