Стена из копий выросла из пола прямо перед Алариком. Он ударился в нее, сгибая древки. Он ухватился за копья и затряс, пытаясь вырвать или разогнуть их, но они держались крепко. Скархаддот в последний раз вскинул окровавленные руки, приветствуя зрителей, и направился к выходу. Рабы с грохотом захлопнули двери за спиной чемпиона.
На арене появились надсмотрщики и воины в доспехах, они утаскивали тела и надевали кандалы на оставшихся в живых. Несколько из них направились к Аларику. Ему хотелось разбросать их, выломать себе копье и пробиться через те двери. Он хотел найти Скархаддота и разорвать его на части, как тот разорвал Холварна, но вид закрывающихся дверей лишил его последних сил. Ярость придавила его тяжким грузом, словно проклятие, поразившее его за то, что не отомстил за друга.
Спину его обожгли удары плетей. Он упал на колени. Ему хотелось, чтобы все это кончилось. Хотелось забвения, чтобы не видеть вновь и вновь, как умирает Холварн. Он никогда еще не чувствовал себя настолько разбитым.
Боль достигла апогея, и теперь Аларик не чувствовал вообще ничего.
— Похоже, у вас там два сердца?
— Что?
— У вас два сердца и три легких, но одно из них — бионическое.
Глаза Аларика открылись. Он смотрел на ржавый потолок в многолетних наслоениях грязи. У него болело все тело, боль усиливало легкое покачивание, подсказавшее Аларику, что он снова на «Гекатомбе». Тусклый свет резал глаза.
— Я космодесантник, — сказал Аларик.
— Как? — переспросил голос. — На Дракаази? Будь проклят Трон или благословлен, уж и не знаю. Как это вас занесло сюда?
— Веналитор, — ответил Аларик.
Он сел, не обращая внимания на боль в плече. Бывали у него раны и похуже. С этим можно жить.
Он находился в конце огромного помещения. По обе стороны тянулись многоярусные клетушки, соединяющиеся мостками. Пол был грязный, усыпанный соломой и грудами тряпья, а может, и лежащими вповалку трупами. Пленники были повсюду, они спорили за азартными играми, урывками спали по углам, заговорщицки перешептывались. Большинство из них — люди, но встречались и ксеносы. Аларик узнал Гирфа, лениво точившего нож в уголке. В дальнем конце находилась гора отбросов и мусора, очевидно служившая домом группе орков, отделенных от остальных пленников прутьями решетки с развешанными на ней кровавыми трофеями. Один из зеленокожих был тот самый одноухий орк, которого Аларик видел на арене. Еще с полдюжины существ переругивались и дрались в потемках. Аларик понял, что одиночные камеры, вероятно, находятся под этой палубой. В большинстве своем рабы жили здесь, страх друг перед другом изолировал их лучше любых одиночек.
Аларик сидел на большом грязном железном помосте. Над ним стоял низенький плотный бородатый мужчина средних лет в ветхом фартуке, почти черном от крови. Рядом с Алариком лежало несколько тупых медицинских инструментов.
— Хаггард, — представился хирург, — медицинский офицер второго класса.
— Юстикар Аларик, — ответил Аларик. — Вы были имперским гвардейцем?
Хаггард покачал головой:
— Силы планетарной обороны Агриппины, древний и почетный Пятьдесят первый полк личных стрелков губернатора. Мы все сдались на Кинжальной Горе. Повернись все иначе, и мы сражались бы до конца, но Око тогда только что открылось. Мы не знали, с чем столкнулись.
Аларик потрогал плечо. «Сойдет», — решил он.
— Я извлек из вас целую пригоршню металла, — продолжал Хаггард. — Не предполагалось, что вы останетесь в живых, знаете ли. Вы были жертвами, предназначенными отметить недавнее восстание рабов.
— А было восстание?
— Целых полдня: рабы арены в Аэлазадни смогли организоваться и сбежать. Их поджидала Змеиная Стража, личное войско лорда Эбондрака. Вы видели его?
— Ящера?
— Ящера. Этими играми празднуют подавление мятежа. Поэтому и чемпион Эбондрака был там. Вас отправили на смерть.
— Мой боевой брат погиб, — сказал Аларик. — Скархаддот убил его.
— Я слышал и знаю, что вы захотите отомстить. Я тоже хотел. Когда войско Веналитора напало на Агриппу, я потерял всё и всех. Но это Дракаази, юстикар. Этим миром владеет Кхорн. Выжить здесь — уже большая победа. Вы либо сражаетесь, как того хочет от вас Веналитор, либо умрете; все просто. Я жив только потому, что приношу гораздо больше пользы, штопая гладиаторов, чем в качестве еще одного куска пушечного мяса для арены.
— Вот, значит, кто мы такие, — горько произнес Аларик. — Игрушки Кровавого Бога.
— Многие из нас предпочли смерть, — сообщил Хаггард. — Остальные думают, что их спасут или что они сами сумеют вырваться. Некоторые вроде меня слишком трусливы, чтобы вообще что-то предпринимать, а кто-то, разумеется, наслаждается, проливая кровь.
— Как Гирф.
Хаггард улыбнулся:
— Гирф полнейший психопат, и не он один. Когда Хаос захватывает планету, первым делом пустеют тюрьмы. Люди, подобные Гирфу… понимаете, Дракаази не слишком отличается от их прежней жизни. Есть, конечно, и те, кто строит планы. Видите, вон там, на третьей палубе?
Хаггард указал на ярус, расположенный высоко вверху. Аларик проследил за его взглядом и заметил в одном из отсеков бледную фигуру, терпеливо полирующую часть темно-зеленого доспеха.
— Эльдар, — отметил Аларик, — еще один ксенос.
— Это Келедрос, — сообщил Хаггард. — Поверьте, матушка учила меня ненавидеть чужаков, как велели проповедники, но Келедрос — один из лучших бойцов в казарме Веналитора, и будь я проклят, если он не придумал, как ему выбраться отсюда.
— Долго здесь можно протянуть? — спросил Аларик.
— Кто как. Некоторые попали сюда задолго до меня. Большинство не переживают первого же поединка. И вообще, раз вы здесь, это означает, что вы покрепче многих. Веналитор отбирает лучших рабов и возит по всей Дракаази на «Гекатомбе», чтобы выставлять против гладиаторов других лордов. Эта проклятая планета — один гигантский храм во славу крови, и арены — его алтари. Богоугодное дело, понимаете ли, все эти смерти.
Аларик соскользнул с помоста и поднялся на ноги. На нем по-прежнему был составной доспех, выданный рабом-ксеносом перед схваткой на арене. Как бы он хотел вернуть свое собственное снаряжение!
— Здесь вы можете делать все, что хотите, — продолжал Хаггард. — Слабые отсеиваются достаточно быстро. Но попробуйте попасть в какую-нибудь другую часть корабля, и сцефилиды тут же узнают об этом. Веналитор прикажет вздернуть вас на носу корабля или скормить зеленокожим.
Холварн, лучший из воинов, с которыми Аларику довелось сражаться бок о бок. Холварн должен был стать юстикаром, получить собственное отделение, и в самом скором времени. Он мог подняться выше Аларика, стать одним из братьев-капитанов, быть может, даже великим магистром, повелевающим целыми армиями и вхожим в высшие сферы Ордо Маллеус. Холварн погиб, чтобы насытить Кхорнову жажду крови.
