Джад ждал, когда она возьмет себя в руки.
— Почему я выхожу за таких, как Гарри?
— Это важный вопрос. Как вы сами думаете, почему?
— Откуда мне знать, черт подери! — закричала она. — Вы психиатр. Если бы я знала, что они такие, то как по-вашему, вышла бы я за этих мозгляков?
— А вы как думаете?
Она уставилась на него, шокированная.
— Вы хотите сказать, что я все равно выходила бы за них?
Она сердито поднялась.
— Грязный сукин сын, думаешь, мне понравилось трахаться с бэндом?
— Так понравилось или нет? — спросил Джад.
В ярости она схватила вазу и швырнула в него. Ваза попала в стол и разлетелась на куски.
— Это для тебя не ответ?
— Нет. Ваза стоит двести долларов. Я внесу их в ваш счет.
Она посмотрела на него беспомощно.
— Понравилось ли это мне? — прошептала она.
— Вот и скажите мне.
Голос ее стал совсем тихим.
— Я, должно быть, больна, — сказала она. — О, Боже, я больна. Пожалуйста, помогите мне, Джад. Помогите мне!
Джад подошел к ней.
— Вы должны помочь мне, чтобы я мог помочь вам.
Она тупо кивнула.
— Я хочу, чтобы вы пошли домой и подумали о том, что чувствуете, Тери. Не тогда, когда вы делаете эти вещи, а до того. Подумайте о том, почему вы хотите их проделать. Когда вы будете это знать, то узнаете о себе намного больше.
Она с минуту смотрела на него, потом расслабилась. Снова высморкалась.
— Вы чертовский парень, Чарли Браун, — сказала она. Взяла сумочку и перчатки. — До следующей недели?
— Да, — сказал он. — До следующей недели.
Он открыл дверь в коридор, и Тери вышла.
Он знал ответ на вопросы Тери, но ей придется самой добыть его. Ей придется понять, что любовь не покупается, а дается бесплатно. А она не примет этого факта к сведению, пока не научится верить, что достойна принять такую любовь. А до тех пор Тери будет и дальше покупать любовь, используя единственную монету, которой обладает: свое тело. Он знал муки, которые она испытывает, — неизмеримое отчаяние самопрезрения. Сердцем он жалел ее. Однако единственный способ помочь — оставаться невозмутимым и отрешенным. Он знал, что своим пациентам он кажется далеким от их проблем — неким мудрецом, дающим советы с вершины Олимпа. Но это являлось важной частью внешнего фасада терапии.
На самом деле он принимал проблемы пациентов близко к сердцу. Они бы удивились, если бы узнали о тех демонах, которые пытались разрушить их эмоциональные устои и которые являлись к Джаду в кошмарных снах.
За первые полгода практики в качестве психиатра, когда он отрабатывал два года, необходимые, чтобы стать психоаналитиком, у Джада появились слепящие головные боли. Он проникал в симптомы пациентов и брал их на себя. Почти год потребовался, чтобы научиться сдерживать и контролировать свое участие.
Теперь же, заперев запись с разговором Тери, Джад мысленно вернулся к собственной ситуации. Он подошел к телефону и позвонил в справочное, чтобы узнать номер девятнадцатого полицейского участка.
Оператор соединил его с детективным бюро. Он услышал в трубке низкий голос Мак-Гриви.
— Лейтенант Мак-Гриви.
— Детектива Анжели, пожалуйста.
— Подождите.
Джад услышал, как Мак-Гриви со стуком положил трубку. Через минуту заговорил Анжели.
— Детектив Анжели.
— Джад Стивенс. Я подумал, может вы уже получили ту информацию?
На мгновение последовала пауза.
— Я проверил ее, — осторожно произнес Анжели.
— Все, что вам нужно сказать, это да или нет, — сердце Джада заколотилось. Следующий вопрос дался ему с трудом. — Зифрен все еще в Маттевене?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Анжели ответил.
— Да. Все еще там.
На Джада накатила волна разочарования.
— О, понимаю.
— К сожалению, так…
— Спасибо, — сказал Джад. Он медленно повесил трубку.
Итак, остается Харрисон Берк. Берк, безнадежный параноик, убежденный, что все стремятся его убить. Не решился ли Берк ударить первым? Джон Хенсон покинул офис в десять пятьдесят в понедельник и был убит несколько минут спустя. Нужно узнать, был ли в это время Берк в своем офисе. Джад нашел номер Харрисона Берка и набрал его.
— Интернешнл Стил, — холодный и безличный тембр автомата.
— Мистера Харрисона Берка, пожалуйста.
— Мистера Харрисона Берка… Спасибо… Одну минутку, пожалуйста…
Джад рассчитывал на то, что к телефону подойдет секретарша Берка. Если же она случайно не на месте и ответит сам Берк…
— Офис мистера Берка.
Это был голос девушки.
— Доктор Джад Стивенс. Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию?
— О да, доктор Стивенс!
Официальный тон сменился более легким, интимным. В голосе слышалось волнение. Должно быть, она знала, что Джад был аналитиком Берка. Может, она рассчитывает на его помощь? Что же сделал Берк? Обидел ее?
— Я по поводу счета мистера Берка… — начал Джад.
— Счета?
Она не скрывала разочарования.
Джад быстро продолжал:
— Моя секретарша, ее… больше нет со мной, и я пытаюсь привести в порядок дела. Я обнаружил, что она записала в счет мистера Берка назначенную на девять тридцать в прошлый понедельник встречу, и попросил бы вас свериться с календарем мистера Берка.
— Минутку, — сказала она.
Теперь в голосе ее слышалось неодобрение. Он ясно понимал мысли девушки. Ее шеф становится невменяемым, а врач заботится лишь о своих деньгах. Она взяла трубку через несколько минут.
— Боюсь, ваша секретарша сделала ошибку, доктор Стивенс, — едко сказала она. — Мистер Берк не мог быть в вашем офисе в понедельник утром.
— Вы уверены? — настаивал Джад. — Так записано в книге — от девяти тридцати до…
— Мне нет дела до ее книги, доктор. — Теперь она сердилась на его настойчивость. — В понедельник утром мистер Берк был на собрании руководства. Оно началось в восемь часов.
— Он не мог уйти на часок незаметно?
— Нет, доктор, — сказала она. — Мистер Берк никогда не покидает офис в течение дня.
В голосе ее слышалось обвинение. Разве вы не видите, что он болен? Что вы делаете, чтобы помочь ему?
— Передать, что вы ему звонили?
— Не обязательно, — сказал Джад. — Спасибо.
