— Да, — без особого энтузиазма подтвердил Валентин.
«Ничего! — заметила про себя Анна. — Аппетит приходит во время еды. Ты, Валек, еще спасибо мне скажешь».
Знала бы она, насколько пророческими окажутся ее последние слова.
В «Валькирию» они вернулись вместе. Кутлер пошел подводить итоги кастинга, а Анна осталась томиться в коридоре в компании конкуренток. Не прошло и получаса, как были зачитаны имена трех финалисток.
Анюта не поверила своим ушам. Совершенно невероятнейшим образом среди них оказалась... Степанида Пушкина.
7
Выход в финал Анну не расслабил. В плане на день был еще один пункт: обмен паспорта. Милиция, срочная фотография, Сбербанк, жилконтора... Им с Иваном повезло. Они везде успели, и все прошло без очередей, без перерывов на обед и не приемных дней. Такое маленькое бюрократическое чудо. Новый паспорт обещали выдать самое меньшее через неделю.
— Ну, теперь держи фигуру! — посоветовал Глебов.
— Ты же сказал, что стресс все стер!
— Сказал. Но ведь это не последний твой стресс! Лично я тебе это гарантирую.
В последних словах Ивана был явно заложен скрытый смысл. Только много позже, припомнив этот эпизод, Анна поняла, что на самом деле имел в виду ее личный водитель. Но тогда она просто не придала значения его словам.
Все то время, пока они возились с ее паспортом, Ваня не уставал поздравлять ее с очередным успехом в борьбе за звание мисс «Лицо T&G» и одновременно ругать за то, что она пошла сначала на шантаж, а потом еще и на вербовку Валентина Кутлера.
— Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — возмущался Глебов. И было не понятно, то ли он жутко за нее переживает, то ли жутко на нее злится.
— Если ты думаешь, что он меня узнал, так нет! — защищалась Анна. — Я же представилась своей собственной сестрой. А сестры похожи. Он и поверил, что я сестра и не блефую.
— Поверил! Да в этом все и дело. А что, если это он украл сценарий, он подставил тебя? А ты его по сути заставила искать самого себя. Если у него с нервами все в порядке, он опять подставит под удар кого-нибудь другого — очередную невинную душу. А если не все в порядке... Ты единственная, кто знает, что у него есть любовница. Ты же его своим шантажом до смерти перепугала. Он, чего доброго, с испугу возьмет да и закажет тебя.
— Как это закажет? — похолодела Аня.
— Да, да! — подтвердил Иван. — Найдет наемного убийцу, заплатит и... в гробу все видели твой новый имидж.
Такой поворот событий Анну совсем не устраивал.
— Я же хотела, как лучше, — пролепетала она. — Такой остроумный ход. Я же и о тебе думала тоже. Сам же говорил: частный детектив, частный детектив... А Кутлер лучше любого частника. И платить ему не надо. А тебя, с твоим фальшивым ментовским удостоверением, запросто могли повязать и посадить. И вместо благодарности ты пугаешь меня. Сейчас же скажи, что не все так плохо!
Эта была типичная страусиная политика. Но в глубине души Анна прекрасно понимала, что отмахнуться от слов Глебова было бы верхом глупости. Валя Кутлер вполне мог оказаться тем человеком, которого она ищет. Он же не представил ей доказательства своей невиновности (одни слова, слова, слова). Это государству подозреваемый не обязан доказывать, что он честный человек. Но она ведь не государство. Она просто наивная девушка.
— Ладно, — смилостивился Глебов. — Может быть, ты сдуру все сделала правильно. Посмотрим, как оно пойдет.
— Да! — возмутилась такой легкомысленности Анна. — Ты думаешь, киллер метко положит все пули мне в голову и ни одна тебя не заденет? А как насчет взрыва твоей машины?
Тут и Глебов почувствовал себя неуютно.
— Придется повысить бдительность, — подумав, решил он. — Я прикрою тебя. Ну а меня... меня Бог прикроет.
Попадание Анны в тройку красивейших девушек Петербурга они отметили в том самом кафе, где Иван согласился помочь ей восстановить ее доброе имя. Все прошло вполне пристойно. Легкий ужин, приятная беседа... Перво-наперво они выпили за победу в финале, который должен был состояться через два дня, после выходных.
— Я тебе не говорила, что у меня в агентстве есть покровитель? — сделав глоток вина, спросила Анна.
— Покровитель? — эхом повторил Иван.
— Ну да. Засосов. Он похвастался, что за второй тур я должна благодарить исключительно его. И сегодня, как результаты объявили, перехватил меня и опять: я за вас в кровь бился...
— И ты ему веришь?
— По-моему, у него на меня самые серьезные виды. Он, между прочим, пригласил меня на шашлыки к себе на дачу. А когда узнал, что я возьму с собой водителя, тихонечко отчалил.
— Вот это ты зря... Можно было устроить ему ловушку. В самый пиковый момент появился бы я — твой жених, приставил бы к его кабаньей шее нож... Ты бросилась бы мне в ноги с криком: не убивай. А потом сбивчиво, но доходчиво объяснила, что хотела всего лишь заступиться за честь сестры Анны. И пока этот поросенок не сказал бы все, что знает, я бы нож от его горла не убрал!
— Жутковато, но, пожалуй, могло сработать, — прокомментировала план Анюта. — Если Засосов опять сделает мне подобное предложение, я, пожалуй, соглашусь. Главное, чтобы ты не прозевал этот пиковый момент. А то Игорек запишет-таки меня в свою книжицу.
— Если ты сама этого не захочешь, не запишет... Так что же это получается?! — встрепенулся вдруг Иван. — Выходит, победа не чистая? Так зачем же мы тогда за нее пьем? И за что мы будем пить дальше? — кивнул он на бутылку «Мартеля».
— Вот теперь ты все усложняешь. Просто наливаем и пьем.
Анюта попыталась использовать застолье в своих корыстных целях, несколько раз переводила разговор на прошлое Глебова, но он ловко менял тему или отшучивался. Видно единственной пристойной страничкой в его биографии был хоккей.
Аня уже почти решилась задать Ивану мучивший ее с утра вопрос: зачем он ей сказал, будто охранники из «Валькирии» имели по судимости? — но прикусила язык. Ни к чему намекать бывшему зэку, что она его в чем-то подозревает! Если это была не шутка, а что-то другое, Глебов станет осторожней, а то еще возьмет и сам... наймет киллера. Хотя, зачем такому, способному на все, киллер!
— Ты весь ужин на меня так странно смотрела, — проводив Аню до дверей ее комнаты, сказал Иван. — О чем ты думала весь вечер?
Анна помолчала, набралась храбрости и задала вопрос, который тоже мучил ее, но не с утра, а со дня их сближения:
— А за что ты сидел, Ваня?
Иван тяжело вздохнул.
— Я ждал, что рано или поздно ты меня об этом спросишь. Можешь быть спокойна. Я никого не убил, не покалечил, не ограбил... Моя судимость — чистое недоразумение. Поверь мне, это правда.
