— Посветите мне, — негромко сказал он Трумену. Тот направил электрический луч на находку Купера.
«Огонь, пойдем со мной», — прочитал Купер, — Написано кровью, видимо, принадлежавшей покойной…
— Его следует сдать на экспертизу в лабораторию… — Он внимательно изучал платок. — Ага, а вот и монограмма «Л. II-р». Лора Палмер… Шериф, посветите мне…
Спустя несколько минут Купер обнаружил еще одну находку — медальон из желтого металла, скорее всего — золота, выполненный в виде небольшого стилизованного сердечка — вроде тех, что влюбленные дарят друг другу на день святого Валентина. Одна половинка сердечка была отломана…
— Скорее всего, эта вещь тоже принадлежала Лоре Палмер… — Он повертел медальон в руках. — Одна половинка отломана. Очень даже похоже, что теперь она находится в руках убийцы. В любом случае, это может быть достаточно веской уликой…
Дэйл и Гарри возвращались с пакгаузов в полном молчании. Купер наверняка что-то просчитывал в уме, едва заметно шевеля губами — видимо, готовя черновик для очередного звукового послания к Даяне. Гарри, прислушиваясь к шуму двигателя автомобиля, пытался выстроить все сегодняшние находки в какую-нибудь логическую цепочку, но это у него никак не получалось.
«Хорошо, — думал он, — хорошо. Ну, допустим, связать порно-журнал и десять тысяч долларов еще можно… Но как все это состыковать с половинкой золотого сердечка и носовым платком? И что могут означать эти слова — „Огонь, пойдем со мной“?.. И почему кровью? У них что, не оказалось при себе шариковой ручки?..»
Глава 4
Визит к семье Палмеров. — Дневник Лоры Палмер. — Инициалы «Дж». — Одри Хорн срывает переговоры своего отца с норвежскими бизнесменами. — Мэр Дуайн Милтон объявляет комендантский час для подростков.
С посещением пакгаузов лесопилки Купер не считал день законченным. Предстояло нанести визит в дом Палмеров — прежде всего для того, чтобы убедиться, что половинка сердечка действительно принадлежала Лоре.
Зная, какие потрясения получила Сарра Палмер после страшного известия о смерти дочери, Трумен постарался быть как можно более деликатным.
— Извините, миссис Палмер, — шериф вытащил из кармана медальон, — извините, эта вещь принадлежала вашей дочери?..
На мать Лоры было страшно смотреть — за полутора суток она постарела лет на десять.
Подняв иссушенные слезами глаза на шерифа, она взяла из его рук медальон. Едва посмотрев на него, Сарра одними губами сказала:
— Да…
— Скажите, — продолжал Трумен, — когда в последний раз вы видели его на Лоре, он был целый?..
Сарра тихо зарыдала. Трумен, терпеливо дождавшись, пока она немного успокоится, повторил свой вопрос:
— Скажите, миссис Палмер, когда в последний раз вы видели на дочери этот медальон?..
— Кажется, незадолго до смерти… — тихо ответила та. — Дня за четыре…
Трумен продолжал:
— А вы не можете сказать, этот медальон был целый? Он, случайно, не был разломан пополам?..
— Не помню… Кажется, нет… — Ответила Сарра после продолжительной паузы.
Трумен, поняв, что Сарра несколько успокоилась, решил попробовать получить от нее в этот вечер максимум информации.
— Миссис Палмер, вы не могли бы показать нам хоть какой-нибудь платок вашей дочери?..
Сарра молча потянулась к шуфляде комода.
— Вот, пожалуйста…
Купер, повертев в руках шелковый платок, сразу же обнаружил на нем искомые метки — «Л. П-р».
Дэйл многозначительно посмотрел на шерифа — тот согласно закивал.
— Скажите, миссис Палмер, — продолжил Трумен, — мы не могли бы дать мне какие-нибудь записи Лоры… Сарра, может быть, записки… Может, ваша дочь вела дневник? Насколько я знаю, многие девочки в ее возрасте…
Сарра всхлипнула.
— Да, Лора действительно кое-что записывала в той общей тетради, — ответила она, — я предполагаю, что это и был дневник… Она никогда никому не показывала своих записей, даже нам с Лиландом…
Еще бы, — подумал Гарри, вспомнив о снимке в порнографическом журнале, — еще бы… Представляю реакцию Лиланда…»
— Не могли бы вы нам, уважаемая миссис Палмер. — начал было Трумен и запнулся, — не могли бы нам показать, в интересах следствия…
Сарра подняла полные слез глаза.
— Но Лора… Я не думаю, что ей бы это понравилось, будь она жива… Когда посторонние люди… — Поняв, что она употребила не совсем подходящее выражение, она тут же поправилась: — когда люди, с которыми она даже не была толком знакома, станут читать ее записи, когда ее мысли и переживания станут предметом обсуждений…
Дэйл произнес, стараясь вложить в свои слова максимум участливости:
— Миссис Палмер! Мы прекрасно понимаем ваше состояние, мы очень сочувствуем вам… Такая потеря, такая невосполнимая утрата…
Сарра зашмыгала носом.
— Но в данном случае дневник вашей дочери нужен нам не для праздных разговоров… Вы же прекрасно понимаете, что нам необходимо во что бы то ни стало найти и покарать убийцу вашей дочери… Миссис Палмер,
я очень прошу вас — дайте нам записи Лоры… Хотя бы на какое-то время. Мы вернем их вам, обязательно вернем…
Заметив, что Сарра колеблется, на помощь Дэйлу Куперу пришел Трумен:
— Да, нам действительно необходимо ознакомиться с дневником… В интересах… — он хотел было вновь сказать — «в интересах следствия», но поняв, сколь официальна эта фраза, поправился: — в интересах справедливости…
Сарра, молча поднявшись, прошла в соседнюю комнату. Спустя несколько минут, она вернулась и, протянув шерифу растрепанную общую тетрадь, произнесла:
— Прошу вас… Только ради всего святого, не смейтесь над этим…
— Что вы, миссис Палмер, — поспешил заверить ее Трумен, — что вы…
— Ведь она была, в сущности, совсем еще ребенком…
Трумен, вспомнив позу, в которой была изображена Лора в порножурнале «Суперплоть», едва подавил в себе нехорошую усмешку.
— Да, совсем еще ребенком… Моя бедная девочка, моя бедная Лора…
После этих слов Сарра, опустившись в кресло, громко и безутешно разрыдалась…
Сидя за столом своего кабинета, шериф Гарри Трумен читал:
«Жизнь в нашем странном городке течет вяло и скучно. Никого ничего не интересует, кроме денег, работы и своих сопливых детей. Впрочем, если по большому счету, работа и дети тоже не очень-то интересны жителям города… в последнее время я замечаю, что меня все раздражают, даже мои родители, которых, как раньше казалось мне, я очень любила. Мой папа — типичный неудачник, я только теперь начинаю понимать, какой лютой ненавистью ненавидит он мою мать. Еще бы — из-за того, что, оказавшись в этом городке по поводу пустякового наследства, он, скуки ради, трахнул ее, ему пришлось жениться… Правда, в результате этого на свет появилась я, но мне кажется, лучше бы папочка этого не делал. Теперь мне очень понятна фраза, сказанная в конце шестидесятых не помню, кем и не знаю, по какому поводу: „Мы не просились в этот сраный мир, так чего же вы от нас хотите?..“ Я впервые услыхала эти слова от Эда Малкастера, по его словам, эта фраза принадлежит кому-то из хиппи… Впрочем, это не имеет абсолютно никакого значения… Моя мамочка — типичная провинциальная гусыни, как совершенно верно заметила однажды моя кузина Мэдлин… Мне кажется, больше всего на свете она боится, чтобы папочка не связался с какой-нибудь девкой, помоложе и попривлекательней и не убежал бы от нее… Впрочем, я уверена, что рано или поздно это произойдет… Говорят, где-то недалеко от канадской границы есть какое-то веселое заведение, что-то вроде публичного дома или притона… Я как-то краем уха слышала — по-моему, от этой придурковатой Одри Хорн, — что многие мужчины нашего города время от времени посещают его… Впрочем, Бобби утверждает, что Одри — не такая уже и идиотка, какой хочет казаться… Интересно, а для чего ей это надо? Я еще понимаю, когда люди стремятся казаться умнее, чем они есть на самом деле — например, как наш мэр, но когда они хотят доказать всем, что они недалекие?.. Не понимаю. А насчет публичного дома — надо бы спросить Жака Рено. Он все на свете знает… Интересно, что может чувствовать женщина, которую за ночь имеют несколько десятков мужчин?..
