Пат поперхнулась листиком мяты и закашлялась. Я восприняла это как знак одобрения. И зря.
— Что за ерунда! — сказала Пат. — Ну скажи, во имя неба, зачем бывшей придворной даме, ныне монахине, переться в вашу Тмутаракань?
Моя фантазия расправила крылья.
— Представь себе, что ей не понравилось в Траункирхене. Может, она привезла с родины некие идеи, которые оказались не по вкусу бенедиктинкам, и угодила на карандаш. Ведь не прошла еще пора разных ересей, да и странствующие монахи периодически вносили разброд в духовное единство страны. Нельзя забывать и того, что за время было, как оно называлось — охота на ведьм!
— Ах, все это голые предположения! — Пат обреченно вздохнула. — Если б я только знала, с чего начать!
— Посмотри книгу Польнера! — посоветовала я. — «Основы обшей истории региона Зальцкаммергут и прилежащих областей, с особым освещением земли Альтаусзее». Сводный обзор от сотворения мира до второй половины XX века. Уверяю тебя, пятикилограммовый том можно заказать непосредственно у автора. Тканевый переплет, цена по себестоимости.
Пат старательно занесла сведения в блокнот. Наши подсчеты, собранные стопочкой, лежали на столе. Ища ручку для Пат, я толкнула стопочку, и бумажки разлетелись. Пат цапнула с пола листок.
— Ты надеешься так найти ключ к тайне? Не смеши.
Я пристыженно покачала головой:
— Это просто игра… Очень забавная.
Однако до чего быстро она усекла, что значат колонки цифр! А может, тоже пребывала в математическом периоде?
— Нет ничего лучше экспедиции! — Пат выскочила из-за стола и сделала несколько разминочных упражнений. — Теперь, раз ты меня накормила, можно отправиться немедленно!
Стоя на крыльце, я объяснила дорогу в Лейслингское ущелье.
— Обратно беги мимо водопада. Ты еще не видела его? Очень красиво.
Пат резко стартанула из ворот вверх по склону. Что-то в ней было от предков-переселенцев, что-то первопроходческое.
* * *
Я посмотрела на малинник. Нужно ягоды собирать не медля. Барсук изрядно поживился тут ночью. К счастью, высоко он не достанет. Но насколько я успела узнать его повадки, он просто повалит малинник и потопчет. С некоторыми побегами он так и поступил. Я принесла миску и стала снимать ягоды, гордо поглядывая на грядки с тыквами семи сортов, разбитые под окном кухни.
Нельзя не восхищаться тыквой! Я, например, всегда была ее горячей поклонницей. Прекрасные, совершенные плоды, восемьсот видов. Конечно, с моими климатическими условиями много не пожелаешь, но и на высоте 750 метров над уровнем моря мне удалось претворить в жизнь кое-что из тыквенного ассортимента. Интересно, что выращивала Вендлгард в монастырском огороде для своих подопечных?
Вернувшись на кухню, я обнаружила, что запасы масла, чая и печенья сократились до неприличия, а еще бесследно исчезли яйца, сыр и даже кошачий корм. Поход вниз, в деревню, был неотвратим. Как всегда, я составила список покупок, как всегда, забыла его на столе и, как всегда, заметила это слишком поздно.
С горя я пошла в «Табак-трафик», торгующий сигаретами и свежей прессой, и, естественно, столкнулась в дверях с Унумгангом.
Большинство здешних жителей ненароком встречались в «Трафике», так что в нем всегда было полно народу, и стоило только добрым знакомым заметить друг друга, как они забывали о покупках и заводили вечные расспросы о здоровье и новостях. Когда их начинали толкать, они перемещались: при плохой погоде — в уголок, при хорошей — на улицу, блокируя вход в магазин, а кто и проезд по дороге. Не хватало колодца, чтобы отобразить постоянство человеческого поведения.
Солнце сияло, поэтому мы с Унумгангом расположились неподалеку от входа. Унумганг успел сделать покупки и даже просмотреть газету. Он просветил меня относительно политических событий в стране и мире, произнося стандартные, истертые от частого употребления фразы. Я мимикой или жестом выражала свое одобрение или осуждение случившегося.
Эти нехитрые уловки были неизбежны. Каждая новость непрерывно и многократно повторялась по радио и телевидению и отпечатывалась в мозгу, хотя и ненадолго — зато отчетливо. Можно было не сомневаться, что она известна собеседнику.
Маленьким странам свойственно, с одной стороны, себя приукрашивать по известной схеме доктора Лоренца: здоровенная круглая голова, любопытные глазенки, нежное тельце, чтобы заслужить симпатию больших, с другой стороны, пыжиться, дескать, и мы не лыком шиты. Судя по СМИ, наши аналитики злоупотребляют лупой.
От глобальных новостей профессор перешел к локальным. Он собирался навестить жену в Обервальдсдорфе. Ей стало намного лучше, теперь супруги Унумганг могли совершить небольшую прогулку. По телефону Лизль рассказала о чудесном парке, полном интереснейших кустарников и однолетников, которые она жаждет показать мужу. Я мгновенно представила, как Унумганг, бормоча свои знаменитые «О да — конечно — давно», идет рядом с ней, а она расписывает ему растения.
— Вам предстоит большая работа! — Тон Унумганга изменился от его ехидной улыбки.
— Вообще-то работы у меня достаточно, — ушла я в глухую оборону, не сообразив, о чем речь.
Профессор подсказал:
— Я имею в виду турецкий язык.
Я промолчала.
— Признайтесь, вы не просмотрели копию до конца.
Я преодолела мучительный стыд:
— Так ведь копия не убежит. Вроде бы.
— Значит, не видели интерлинейного перевода текстов Незими. Из-за этого перевода числовые значения слов могут измениться.
Ах вот что нас беспокоит — числовые значения!
— Вы говорите о подстрочном переводе или попытке толкования?
— Не уверен, стоит ли исходить из предположения, что Вендлгард понимала по-турецки. Возможно, тексты переводились, однако не все подряд.
— Но она ведь их понимала!
— Это трудно доказать. Не исключено, что интерлинейные переводы добавлены позднее, переписчиком, который не знал турецкого и воспользовался услугами толмача. Чтобы установить истину, мне нужен оригинал.
Заявление прозвучало очень непринужденно, но я порой туговата на ухо.
Оценить турецкую часть рукописи и снабдить ее при необходимости переводом и подробными примечаниями — занятие для доцента Самур-оглы. Я лучше подожду вестей из Стамбула.
Невзирая на растущий интерес, я была решительно настроена воздержаться от работы. В конце концов, существует масса молодых ученых. Зачем отбирать у них хлеб? С их азартом наверняка результаты не заставят себя ждать. Да, точно, не мое дело — рыться в словарях!
— Боюсь, так просто вы не отделаетесь.
И впрямь, со стороны озера к нам приближалась Августа.
— Как хорошо, что я тебя встретила!
И эта мне стала тыкать с феминистской непосредственностью!
