То, что говорил командир, не могло быть правдой. Его слова не звучали как правда. Но и семья не казалась чем-то реальным – во всяком случае, здесь, посреди Средиземного моря. Кейн не обнимал их полгода. Шесть долгих месяцев, в течение которых он не слышал ни ее голоса, ни того, как она планирует их будущее. Ощущение того, что у него больше нет семьи, приходило с трудом. Он стоял, понимая, что командир продолжает говорить, и ненавидел себя за то, что не страдает сильнее. За то, что не упал в обморок и не заплакал, услышав ужасную новость, совершенно не подозревая, что боль утраты почувствует позднее.
К тому времени, когда он вернулся в Вашингтон, полиция уже занялась другими преступлениями, отложив расследование убийства его семьи до тех пор, пока не появится кто-нибудь и не сознается в содеянном. Детективы, по их словам, должны идти дальше. Если не удается раскрыть преступление за сорок восемь часов, оно скорее всего так и останется нераскрытым. Им не хватает человеко-часов на такое расследование преступления, которое заканчивалось бы арестом. «Дело закрыто, – сообщили они ему. – Попытайтесь забыть».
Черта с два. Кейн сам повел расследование. Поговорил со всеми, кто знал хоть что-нибудь. Он складывал мельчайшие частички головоломки, пока не появились кое-какие зацепки. Опираясь на эти зацепки, он вышел наконец на подозреваемых, потом пошел по их следу и шел до тех пор, пока не уперся в тупик.
Они разбежались. Убийцы его семьи прятались, испытывая страх перед мстительным мужем и отцом, который жаждал их крови. Сведения о навязчивой идее, овладевшей Кейном, просочились к ним через сотни опрошенных им людей.
Это случилось, когда к нему подошли двое. Не по служебным, а по пистолетным делам. Предъявили удостоверения сотрудников ФБР. При них была бумажка с адресом и фотографии людей, убивших его семью. Оба ограничились простым: «Служба безопасности „Диллон“ хотела бы вам помочь».
Кейн молча принял адреса и фотографии.
Несколько недель спустя, после того как он сходил по адресам и убил тех мужчин, к нему пришел еще один незнакомец. Он хотел узнать, не интересует ли Кейна карьера в «Диллон». Они могли бы воспользоваться услугами такого специалиста, как Кейн. В системе безопасности. А именно в службе безопасности «Диллон».
Так они его и использовали. Все жертвы Кейна были чем-то похожи на убийц его семьи. Убивать их было легко, а позднее – еще легче. Он получал от этого удовольствие и в течение 19 лет давал выход ярости на любом человеке, который, по мнению «Диллон», должен умереть, ожидая, что эта мерзопакостная деятельность когда-нибудь кончится.
Кейн отбросил прочь воспоминания, оставив их до того времени, когда они понадобятся.
– Что говорил ей Джеймисон?
– Рассказывал о своем проекте и разглашал кучу других конфиденциальных сведений. И в подтверждение своих слов принес многочисленные документы.
Кейн прошел через черный пластиковый занавес в помещение, где сидел за карточным столиком человек и занимался записью видео- и аудиоинформации. Больше в комнате никого и ничего не было, если не считать тараканов.
– Как проходит сигнал, Мартин?
Самуэль Мартин, человек с массивной головой, сдвинул наушник с одного уха. Толстые пальцы тяжеловеса слушались его плохо, но были на удивление нежными, когда он вращал ими миниатюрные кнопки аппаратуры.
– Хорошо, мистер Кейн.
– И аудио и видео?
– Да, сэр. Послушайте, какое дерьмо я записываю. Они напоминают пару неловких юнцов. Понимаете, что я имею в виду? Юнцов, которые ничего не понимают в любви, но тем не менее уверены, что влюблены друг в друга.
– Правда?
– Но они не любят друг друга, мистер Кейн. Уж я-то знаю, что такое любовь.
– Вы в этом деле большой знаток, да?
Мартин заерзал всем своим громоздким телом и сделал вид, будто подносит ко рту микрофон.
– Да, сэр. И это «Любовная связь». Сегодня в спектакле заняты Питер Джеймисон и Мелисса Корли, двое родившихся под несчастливой звездой…
– Все комнаты просматриваются и прослушиваются?
Мартин выпрямился и положил воображаемый микрофон на карточный столик.
– Да, сэр. У нас есть небольшое мертвое пространство в прихожей. Но только там.
– Хорошо. Продолжайте.
– Мистер Кейн, там есть кое-какие документы «Диллон». Хотите, чтобы я сходил и изъял их?
Здоровяк улыбнулся. Его большие голубые глаза напоминали глаза моряка, которому страшно хочется в море. Ему хотелось прикончить Джеймисона и получить за убийство премиальные. Возможно, так и следовало сделать. Пойти убить и получить обратно конфиденциальную документацию «Диллон». Хорошо, просто и чисто.
Но Джеймисон любитель. Эта бабенка Корли – тоже. Кейн может прикончить их, когда захочет. Он мог подождать еще немного и принести их в жертву. Возможно, именно возможно, имеется более приемлемый путь использовать Джеймисона, остановить утечку конфиденциальной информации и вернуть документы, никого не убивая. Кейн наблюдал, как ерзает на своем месте массивный Мартин.
– Вы полагаете, Мартин, нам следует это сделать?
– Никак нет, сэр. Я хочу сказать, не знаю, сэр. Просто подумал и все тут.
– Спасибо, Мартин. Если я решу отправить за документацией Кордемана, вы сможете остаться здесь и руководить им так, чтобы он не столкнулся с Джеймисоном и Корли.
– Так точно, сэр, мистер Кейн. Как скажете.
Джеймисон проспал до шести утра. Это для него было очень рано, но он знал, как Мелиссе не нравилось вставать по утрам, и рассчитал, что ему хватит времени привести вещи в порядок до того, как она проснется. Он прошел в ванную комнату принять душ и, проходя через комнату Мелиссы, заглянул туда. Мелисса лежала на животе, закутавшись в простыни. Тенниска поднята до талии, отчего были видны черные трусики. Он постоял несколько минут, больше всего на свете желая залезть к ней в постель, почувствовать запах ее тела… В тот момент, кроме этого желания, ничто не имело значения. Он все отдал бы за то, чтобы еще раз заключить ее в свои объятия.
Но Питер вынудил себя отойти, встал под душ и попытался забыть, что в соседней комнате лежит полураздетая любимая женщина. Он вытерся и оделся, прошел обратно через ее комнату, заставив себя не смотреть в сторону кровати. Когда Мелисса час спустя вышла, спотыкаясь, с заспанными глазами, он уже стоял рядом с пятью кипами документов.
– Как спалось?
Она прошлепала дальше, обняла его и повисла на нем подобно спагетти.
– Хорошо. А тебе?
Он обнял ее, беспокоясь, что она вот-вот полностью проснется и поймет, что они держат друг друга в объятиях.
– Мне спалось хорошо. Хочешь кофе?
Она потерлась головой о его шею, потом отстранилась и начала тереть глаза.
– Было бы прекрасно. Спасибо.
