Чем ближе орки подбирались к крепости, тем яснее становилось, в каком жутком состоянии она находится. Дело было не только в том, что стены потрескались и кое-где разрушились. Даже крыши башен частично провалились. И только главную башню, поднимавшуюся в центре сооружения и торчавшую из склона, словно острый скальный зуб, пощадило (по крайней мере, так казалось) время.
Впечатляли и ворота крепости. Они напоминали череп огромного ухл-бхуурца, чудовища древних времен. Створки представляли собой пасть зверюги, а факелы, притаившиеся под похожими на острые уши угловыми башенками, — глаза. В неярком утреннем свете казалось, что монстр уставился на орков, что совершенно не понравилось Бальбоку.
— Эй, Раммар, — сказал он, — мне это не нравится.
— Что ты имеешь в виду?
— Крепость — она нас видит.
— Что за чушь? — Раммар остановился. — Это же просто кучка камней.
— Я чувствую это, Раммар. За нами наблюдают.
— Чепуха. Заткнись и предоставь мне чувствовать и думать, заметано?
— Заметано, — ответил худощавый, но до конца убежден он не был. И оказался совершенно прав, как выяснилось впоследствии…
Братья приближались к крепости по узкой тропе, которая вела вдоль стены, почти отвесной со стороны долины. Туман все больше редел, но в бледном свете две грязно-коричневые фигуры на фоне темной скалы были почти не видны.
В конце концов орки достигли массивной каменной глыбы, вокруг которой вилась тропа. За глыбой на некотором расстоянии высилась цитадель.
Орки осторожно выглянули из-за камня. Насколько они видели, тропа обрывалась перед смертельной бездонной пропастью, по другую сторону которой вздымалась на головокружительную высоту древняя крепость. Пропасть была чересчур широка, чтобы ее можно было преодолеть одним прыжком. Однако, к своему великому удивлению, Раммар и Бальбок выяснили, что подъемный мост, торчавший изо рта каменного чудовища словно гигантский язык, был опущен и буквально приглашал войти. Стражников нигде не было видно, ни у ворот, ни на стенах.
— Мне это не нравится, — повторил Бальбок, снова спрятавшись за скалой.
— И что тебе не нравится? — заворчал Раммар. — Нам просто повезло, вот и все.
— Очень повезло, — заметил Бальбок, — или очень не повезло. Это может быть ловушка.
— Ловушка? Глупости! Чтобы поставить нам ловушку, они должны для начала узнать, что мы здесь. Вот что я тебе скажу, дурачина, — они опустили мост и открыли ворота потому, что ждали возвращения отряда. Но он не придет, это уж точно. — И Раммар громогласно захихикал.
— И тем не менее. — Лицо Бальбока вытянулось. — Надо поискать другой путь, чтобы попасть в крепость.
— Другой путь? И как ты это себе представляешь?
— Можем попытаться зайти с севера.
— С севера? Ты имеешь в виду, по отвесной скале? Ты что, совсем разум потерял? — Раммар смерил брата с головы до ног уничтожающим взглядом. — Мы свалимся и переломаем себе все кости. Кроме того, с меня довольно этого верхолазанья. Я говорю: мы возьмем главные ворота.
— А я говорю, что мне это не нравится.
— Ну, ладно. — Раммар ненадолго задумался, а потом хитро спросил: — Может быть, ты хотел бы, чтобы один из нас остался снаружи в качестве возможного подкрепления? Только на тот случай, если с первым что-нибудь случится и он попадет в плен? Тогда второй сможет его освободить.
— Это было бы здорово.
— Хорошо. — Широко ухмыляясь, Раммар щелкнул зубами. — Тогда пойдешь ты. А я останусь здесь держать позицию, чтобы атаковать, если у тебя возникнут трудности.
— Мне… мне идти одному?
— Я же это только что сказал, разве нет?
— А почему именно я?
— Да иди же скорее, у нас времени не так уж много!
Бальбок нахмурился и еще раз почесал затылок, но ничего противопоставить логике брата не сумел. Поэтому он поправил шлем и приготовился выступать: свою секиру, которая могла бы помешать ему, если придется быстро бежать, он оставил и взял с собой только копье и кинжал. Вооружившись таким образом, он кивнул Раммару на прощание. Затем отважился выглянуть из укрытия и, согнувшись, побежал к цитадели. Мощные брусья загрохотали под его шагами, и в следующий миг его поглотила каменная пасть ворот.
Когда Раммар увидел, что брат скрылся в темноте, его охватило странное беспокойство и (довольно-таки тихий) внутренний голос сказал ему, что не нужно было отсылать Бальбока одного.
— Чушь! — сказал он себе. — У этого умбала везения больше, чем разума, а ко мне неудачи липнут, как шнорш к тролльской заднице. Он уже достаточно большой, чтобы мог позаботиться о себе сам, и достаточно силен, чтобы в одиночку принести голову Гиргаса.
Успокоив таким образом свою совесть. Раммар почувствовал себя в укрытии гораздо лучше — но ненадолго. Потому что внезапно, когда орк снова с любопытством выглянул из-за скалы, он почувствовал болезненный укол в спину.
Он обернулся — и уставился в зеленые лица пяти гномов. Они бесшумно спустились на канатах с отвесной стены и теперь угрожали ему оружием.
Раммар еще успел понять, что его брат находится в серьезной опасности, когда на его шлем с громким стуком опустилась булава, с такой силой, что он свалился без сознания.
Обхватив орочье копье двумя лапами, Бальбок пробирался в темноту неизвестности.
По ту сторону ворот обнаружилась большая круглая караульня, в центре которой стоял обложенный камнями колодец. Бальбок осторожно подкрался к колодцу и заглянул внутрь. Волосы у него на спине встали дыбом, когда он вгляделся в черноту, потому что у него возникло отвратительное чувство, будто оттуда, из бездонной тьмы, на него тоже кто-то смотрит.
Отойдя от колодца, он внимательно обшарил все глазами, но не обнаружил ничего подозрительного. Поэтому двинулся дальше и прошел в ворота на противоположной стороне. Он попал в длинный туннель, где было так темно, что Бальбоку не видно было даже собственной лапы под самым носом. И все же он осторожно крался дальше. От окружавшей его вони, которая сообщала, что гномы близко, его едва не вывернуло наизнанку.
Но почему не видно никого из зеленолицых?
Опасения, что он идет прямехонько в ловушку, усиливались, заставляя быть еще более осторожным. Держа сапарак обеими лапами, Бальбок двигался сквозь тьму. Он наступил на что-то ногой; оно лежало на полу — что-то тонкое, гладкое, — как выяснил орк, опустившись на колени и ощупав предмет. Бальбок понятия не имел, что это, но как оказалось, дальше этими странными предметами был усеян весь пол туннеля.
Коридор сделал поворот и внезапно закончился. Дальше начинался внутренний двор крепости. Бальбока ослепил неяркий утренний свет, хлынувший на орка. Когда его глаза привыкли, он увидел, что за предметы в таком количестве покрывали пол туннеля.
