сказал бритоголовый.
– При таком отношении – разумеется, нет, – заметил Кит и снова вызвал смех у аудитории.
Эми остановилась у дверей. Ей понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не развернуться и не выплеснуть кофе в лицо начальнику. Скоро придет время, и она так и сделает, но пока ей была нужна работа, и она открыла дверь и поставила кофе на столик, причем посетитель проигнорировал ее, будто кофе появился прямо из воздуха.
Кит остановил ее в подсобке два часа спустя, когда она уже собиралась уходить.
– Этот парень был в чем-то прав, – сказал он. Как всегда, Кит стоял слишком близко. Пот и грязь покрывали его тело, изо рта пахло растворимым кофе и сэндвичами с яйцом. Эми выдохнула ртом, комната словно уменьшилась в размерах. – Тебе бы и правда быть повеселее.
С чего это мужчины решили, что можно отпускать подобные комментарии? Она выслушивала подобное всю жизнь, с раннего детства – мужчины велели ей улыбаться, сидеть прямо, вести себя прилично. Она бы высказала Киту все, что думает о его понятиях и о его мерзких дружках, но пока что более всего беспокоилась из-за тесноты и того, что жирная туша Кита перекрыла выход.
– Кажется, у меня есть то, что поможет тебе взбодриться, – сказал Кит, подходя ближе, так что Эми увидела потную шерсть у него на груди под поварским фартуком.
Ну вот, и это она тоже слышала сто раз.
– Я иду домой, Кит. Оплата готова?
Кит задышал глубже. Он не ответил, просто раскачивался на месте, словно погруженный во внутренний монолог.
– Там, на прилавке.
Он не двинулся с места.
Эми пришлось протискиваться мимо него. Она была готова поклясться, что он пускает слюни, но не хотела вглядываться в его лицо и заспешила прочь. Подхватив коричневый конверт, она покинула кафе и уже боялась туда возвращаться.
Никогда в жизни она так не радовалась прохладному ветерку с моря. Она не стала плакать из-за Кита, лишь вышла переулками к морю и гавани. Ей хотелось увидеться с Меган, но та нашла себе временную подработку на турбазе в Брин-Даун. С того утра в парке Эшкомб они виделись довольно часто. Было так непривычно, что с кем-то можно поделиться, она сама удивилась, как ей не хватает сейчас Меган.
У рукотворного озера она разулась и помыла ноги в бурой морской воде. Суббота обычно считалась пересменком, но отдыхающих было полно. Дети строили замки из песка, родители грелись на солнце, курили и пялились в телефоны.
Вид счастливых детей напомнил ей об Эйдане. Теперь он был бы уже подростком, и она представляла, как он играет с другими детьми на песке. Эми легла, в волосы и за шиворот попал песок, солнце нагревало кожу. Джей был первым, кому она рассказала об Эйдане за долгие годы, и именно он помог ей разделить боль с группой. Она думала – а когда будет следующая такая возможность?
Пока что ей было неплохо и среди отдыхающих. Она пошла и купила себе мороженое – куда дешевле в супермаркете, чем на самом берегу в киосках – и вернулась на набережную, пока оно не растаяло. Ее рассмешил вид полной дамы в бикини на водных лыжах, лавировавшей среди лодок. Казалось, это небезопасно: трос, тащивший ее, мог легко оборваться, а она проносилась прямехонько мимо рыбачьих и гребных лодок, но женщина беззаботно предавалась отдыху. Эми позавидовала ей: жаль, она сама не могла ничем заняться столь же самозабвенно и позабыть обо всем. Она едва не выронила мороженое от смеха, когда трос ослабел, и женщина рухнула в море головой вперед, но ее тут же спас, все так же улыбающуюся, водитель катера.
Доев мороженое, Эми перешла дорогу и спустилась по вытесанным в камне ступеням к пляжу. Она сняла туфли, в которые уже попал песок, и пошла по пляжу к Большому пирсу. Запах моря пробудил в ней самые разные воспоминания. Она вспомнила, как приходила сюда в детстве – плескалась в море, как-то раз даже прокатилась на ослике, но детство у нее было не такое уж и безоблачное, и трудно поверить, чтобы она была здесь счастлива. Но морская вода заставляла ее испытывать некое подобие счастья.
Недавнее воспоминание о столкновении с четырьмя туристами и Китом словно погасло, и она пошла вдоль берега. То и дело вода касалась ее ног, и она давала пальцам погрузиться в холод. Жаль, что Меган не было рядом. Эми представила, как та плещется в волнах, больше всего ей хотелось видеть подругу рядом, смеющуюся.
У пирса стайка чаек дралась за добычу. Эми приблизилась, ей вдруг стало холодно до мурашек. Добычей чаек оказались остатки голубя, чьи тусклые потрепанные перья только и давали понять, кто это. Едва она отошла, чайки вернулись, еще более шумные – у них отобрали добычу.
Эми выбежала на другую сторону, радуясь, что вернулась на солнце, подальше от темной стороны пирса.
Она вышла на набережную. Ей не хотелось в первый же день растратить жалкую получку, но вход на пирс стоил всего фунт, и она могла оттуда насладиться зрелищем – мерцанием огней, гудением игровых автоматов, беспокойной энергией детишек. Лишь подойдя к кромке воды, она остановилась и опустилась на корточки, будто совершила что-то противозаконное.
Там, у входа на пирс, стоял Джей. И он был не один.
Глава двенадцатая
У Луизы на посту детектива не было выходных. В принципе, она могла иногда не выходить на работу, но реальность вечно вносила свои коррективы. Даже теперь, доехав от Уорла до дома родителей в Бристоле, то есть совсем недалеко, она испытывала вину за то, что покинула участок. Последние два дня она по большей части занималась делом о самоубийствах и все больше заходила в тупик. Пока очень мало что связывало Викторию и Клэр. Обе уроженки Уэст-Кантри[5], они, однако, ходили в разные школы и выросли в разных семьях. Клэр жила в детдоме с тринадцати лет, а Виктория – с матерью, пока та не умерла, когда Виктории было девятнадцать. Они внимательно изучили места, где жили жертвы, но пока что сходство обнаружили лишь в предсмертных записках. Даже отчеты токсикологов не помогли – общим были лишь следы марихуаны у обеих в крови. Луиза запросила дальнейшее исследование, но результаты должны были прийти не раньше чем через неделю.
Она поехала по трассе А-370, которая ей нравилась больше, чем монотонная М-5 – сплошь повороты мимо маленьких деревушек, отделяющих Уэстон от большого города.
Эмили ждала
