Вов, — тихо, едва слышно произнёс я.
— Что, шеф? — ответил он.
— Я слышал, у тебя серьёзная диверсионная подготовка была?
Вова хмыкнул и кивнул головой.
— Что нужно? — спросил он. — И если что у Сани подготовка не хуже была. И практика.
— Нужно проследить за этим сморчком, — ответил я. — Готов спорить, он после ужина на доклад направится. Мне очень интересно, куда именно.
— Сделаю, — ответил Вова.
— Только очень осторожно, — ответил я. — Напрасно не рискуй, если что у нас ещё будут возможности разобраться что к чему.
— Да ясен перец, — кивнул он.
— И по возможности послушай, о чём они говорить будут. Лады?
Вова кивнул.
Душан доел раньше нас, после чего, не расплачиваясь, направился к двери. Заметив это, я повернулся было к Вове, но обнаружил пустой стул.
— Шустрый… — улыбнулся я.
— Ага, он такой, — подтвердил Саня. — Только ты в следующий раз меня отправляй, договорились? Для равновесия.
— Договорились, — кивнул я.
Вова вернулся за полночь. Комендантский час давно начался, по улицам ходили редкие патрули, но, конечно, его это не остановило. Как и запертая входная дверь отеля: он поднялся прямо по фасаду на третий этаж, где мы снимали номер, и деликатно постучался в окно.
— Ну ты, блин, акробат! — констатировал я, открывая створку и даже не пытаясь скрыть радостную улыбку. Разумеется, я здорово волновался за него. Не часто мне приходилось отправлять людей на по-настоящему опасные задания — даже там, в будущем, которое, как я надеялся, уже не состоится.
— Нормуль! — осклабился в ответ Вова.
— Давай, приводи себя в порядок, — сказал я. — Потом расскажешь.
Вова пошёл душ, я же поставил чайник и заварил в кружке местный, молотый под турку кофе.
Саня, задремавший было на своей кровати, тоже проснулся и сел рядом со мной в ожидании Вовиного рассказа.
— О, спасибо, шеф! — обрадовался Вова, увидев предложенный напиток.
— На здоровье, — ответил я. — Ну что, как сходил?
— Успешно, — кивнул Вова. — Тот мужик, походу, даже не ожидал хвоста. Попёрся прямо к своему куратору.
— И кто он?
— А вот тут интересно, — Вова хитро улыбнулся и подмигнул. — Это какой-то пиндос. Из журналистов, которые тут торчат. Но явно не журналист, само собой.
Глава 7
Душан с куратором говорил про деньги. Сколько ему причитается за трёх подготовленных боевиков. Как правило, вербовщик получал от пятисот до тысячи марок за человека. Размер оплаты зависел от возраста, боевой подготовки, а также «идеологической заряженности», что бы под этим ни подразумевалось.
За нас он рассчитывал выручить не меньше четырёх тысяч. Требовал премию за оперативность и за то, что: «Они супер-профи! Видно сразу!» Куратор к его словам отнёсся скептически: «Они не идейные — воевать без огонька будут… мне больше идейных надо, помнишь?»
В конце концов, они сошлись на трёх с половиной тысячах. После этого Душан спокойно отправился спать к себе домой — в рабочий район Митровицы, там, где блочные многоэтажные дома стояли чуть в стороне от шоссе.
— А что пиндос этот? Удалось выяснить, кто такой? — спросил я, когда Вова закончил рассказ.
— Он сразу в номер ушёл, — Вова пожал плечами. — Смысла дожидаться, пока он примет душ и ляжет спать не было. Вот я и проследил за Душаном. На всякий случай. Вдруг он не только на этого пендоса работает?
— Разумно, — кивнул я.
— Что делать-то будем? — спросил Саня. — Наниматься?
— Перебьются, — ответил я.
— Что тогда?
— Надо бы переговорить с этим пиндосом, — сказал я, — так сказать, в частном порядке.
— Это дело! — просиял Вова. — Тоже вот об этом же подумал. Чем ковыряться со слежкой…
— У нас времени мало. Если вечером начнём тянуть и не придём на встречу — будет подозрительно, — ответил я.
Саня посмотрел на часы.
— Пол третьего… что, сейчас пойдём?
Вова улыбнулся было, но потом посмотрел на меня и улыбаться перестал.
— Серьёзно? — спросил он.
— Угу, — кивнул я. — Иначе никак не клеится.
Мы вышли через чёрных ход, оставив дверь закрытой, но не запертой.
До отеля, где остановился интересующий нас субъект, добрались почти без приключений. Лишь раз попался пеший патруль, но служивые были так увлечены разговором, кажется, на футбольные темы, что совершенно не смотрели по сторонам. Так что мы, спрятавшись за одним из припаркованных у тротуара автомобилем, остались незамеченными.
Так же, как и наш, отель был заперт на ночь. Но здесь был ночной портье, дремавший с книгой на руках за стойкой — его было видно через зарешёченное окно с улицы.
— Какой этаж? — едва слышно спросил Саня, оглядывая стену здания.
— Третий, — ответил Вова. — Там, со двора есть пожарная лестница. Проще простого.
Лестница действительно оказалась на месте. Только нижний пролёт находился на высоте середины второго этажа, не допрыгнуть. И рядом, как назло, ни одного мусорного контейнера или чего-то ещё, что можно было бы использовать в качестве подставки.
— Вов? — тихо сказал я.
— Понял, понял, — тихо ответил он.
Выбор был прост: Вова несколько крупнее Сани. Так что подставкой выпало послужить именно ему.
Через минуту мы с Саней уже были на лестнице. Поднялись до третьего этажа, где находилось что-то вроде небольшого балкончика с решётчатыми перилами. Дверь была заперта. Я уже начал прикидывать, как бы разбить окно так, чтобы было поменьше шума, но Саня жестом попросил меня подвинуться. Когда я освободил место, он достал один из своих ножей. После чего, упёршись спиной об ограждение и удерживая рукоятку двойной хваткой, прочертил на стекле треугольник в районе ручки. А потом — несколько раз углубил получившиеся бороздки, работая ножом как стеклорезом. Закончив с этим, он рукояткой осторожно обстукал треугольник. Я слышал, как с лёгким хрустом треснуло стекло вдоль бороздок.
После этого Саня сделал знак: «Осторожно! Не двигаться!» Я замер.
Саня едва коснулся кончиком лезвия левее центра верхней бороздки. Потом надавил. Я услышал, как поскрипывает стекло, после чего вырезанный треугольник начал проворачиваться внутри образовавшегося проёма.
Едва это стало возможным, Саня схватил верхний край треугольника, после чего вытащил кусок стекла наружу. Аккуратно положил его на решётчатую площадку пожарной лестницы.
Я восхищённо
