он произнёс фразу, за которую ему будет стыдно всю дальнейшую жизнь.
Хотя нет. Ни черта не будет.
И произнес он её «прокурорским» обвинительным тоном:
— Ты встретишься со мной вечером. У тебя нет выбора, Марфа Ивановна. Ты умненькая девочка, и про запись с камеры сразу догадалась. Какой шанс, что тебя не узнают, если я запущу «вирусную» запись в сеть? Ты знаешь, что такое «вирус»? Это когда запись распространяется с бешеной скоростью, и её очень сложно потом извлечь.
— Вы… вы подонок!
— На том и порешим, МарьИванна.
В салоне образовалась гнетущая тишина. Илья свернул с главной дороги.
— Вы… знаете, где я живу? — выдохнула Марфа.
— Я видел твой паспорт. Не придумывай ничего лишнего.
Она сидела, вытянувшись в струночку.
Его же несло дальше.
— Мы будем заниматься только оральным сексом. Я тебя не трону в классическом плане.
— Что-о?.. — выдохнула она тихо-тихо.
Илья сжал зубы с такой силой, что раздался неприятный скрежет.
— Я хочу тебя снова вылизать. А ты мне подрочишь. И так будет каждый день, пока я нахожусь в вашем городке.
Сказать-то он сказал…
Точнее, предложение сделал.
За что и получил сумкой по плечу. Но целились ему явно по роже.
— Вы!..
— Не дерись, чёрт побери! Я за рулём!
— Вы…
Последовал второй удар, который он блокировал правым предплечьем. К футболу и брусьям он недавно добавил ещё и бокс. Боксировал пока с тренером, чтобы минимизировать травмы. Да и не по приколу появляться с разбитой мордой на заседаниях.
Но кажется, кто-то поставил цель поправить ему фейс.
— Я вас… Да вы!..
— Хватит, я сказал! — грозно крикнул Турисов, и Марфа тотчас притихла.
Вот и умница.
Вот и правильно. Послушная девочка…
Он остановился у дома, где она жила. Ещё собираясь к школе, загуглил маршрут и запомнил. Развернулся к девушке. Та на него не смотрела.
— Разблокируйте дверь, — строго произнесла она.
Илья хотел отшутиться, смягчить ситуацию и передумал. Он перешагнул черту, тут уже не до шуток.
Значит, так тому и быть.
— Поужинаем по тому адресу, откуда тебя сегодня забирало такси. Жду к девяти.
Марфа ничего не ответила, снова потянувшись к ручке двери. Илья нажал на кнопку, снимая блокировку. Естественно, дверь распахнулась. Марфа явно не ожидала, что на этот раз у неё получится освободиться из заточения. И едва не вывалилась. Илья прикрыл глаза. Хорошо, что сумку с учебниками не выронила. Иначе ему бы точно не было прощения.
Глава 9
Она не придёт. И правильно сделает, кстати.
А ты, Илья Николаевич Турисов, пробил днище. Ну ничего, бывает.
Тогда какого ужин заказал? Один будешь жевать или сразу в мусорный контейнер еду отнесёшь?
Угрызений совести он не испытывал, потому что был уверен — Марфа не придёт.
Значит, подъедет к школе и завтра… И пригласит не на ужин, а на обед. Обед в её понимании насколько безобиден будет?
Артур уже успел поворчать. Мол, и к кому Тур приехал? С ними бухать и отмечать последние холостые деньки жениха или что?
Илья решил — ждёт до девяти тридцати и едет к другу. Главное, когда запрыгнет в машину, не свернуть на другой адрес…
Он несколько раз порывался позвонить Марфе и всё отменить. Брякнули оба, не подумав. Потом тормозил. Она-то как раз подумала… Значит, вспомнила, что они делали ночью.
Интересная у неё особенность. Обычно люди с подобной патологией ничего не помнят. Есть даже в криминалистике для таких определение… И он, как юрист, точно знал, что делал.
Но делал. Его распирало от потребности, от похоти. Он попробовал женщину, и эта конкретная женщина ему безумно зашла. Он бы, возможно, и дал обратку, если бы был уверен, что в ближайшее время найдётся другая, с которой он сможет продолжить.
В данное же время он творил беспредел, последствия которого тоже отлично представлял. Но когда в дело вступает страсть, мужика сложно остановить. С понятием одержимости Илья тоже был хорошо знаком.
И… снова посмотрел на часы.
С Марфой так нельзя. Она же из категории «нежных фиалок». Её холить и лелеять надо. Ухаживать, цветы, мать их ети, дарить.
Саркастическая улыбка появилась на мужских губах. Ещё про серенаду вспомни. Нежные фиалки не мастурбируют в спальне незнакомого мужика и не просят потрогать его пресс.
Илья запрокинул голову назад. Сколько там уже времени?
Звонок в домофон заставил активироваться все внутренние ресурсы.
Неужели?..
Звонили с охраны.
— К вам тут девушка. Впускать?
Ну Марфа…
— Впускайте.
Илья от двери не отходил, наоборот, приоткрыл её. Как школьник, честное слово. Сколько Марфе понадобится времени, чтобы подняться? Минуты три-четыре.
Подождёт.
Шуршание лифта, ползущего наверх, заставило Илью напрячься, как перед прыжком.
На мгновение даже промелькнула мысль, что к нему приехала не Марфа. Другая девушка… А МарьИванна сделала классический финт ушами.
Когда створки лифта разъехались, и гостья вышла на площадку, Илья облегчённо выдохнул. Стоп. Он что, всё это время не дышал?
Марфа, увидев его, остановилась. Точно на невидимую стену наткнулась. И такой хрупкой она казалась, такой воздушной… Чёрт. Илью несло куда-то не туда.
— Привет, — он вышел и распахнул дверь шире, приглашая девушку пройти внутрь.
Марфа ничего не ответила. Упрямо задрала подбородок и пошла навстречу. Илья усмехнулся. Пока всё шло по плану. Если бы она улыбнулась ему в ответ, вот тут стоило бы серьёзно задуматься.
Он отступил, пропуская её. Загородит дорогу — решит, что хозяин негостеприимен, и можно смело валить назад. Марфа театрально повернулась боком, увеличивая пространство между ними, и прошмыгнула мимо. Давая понять, что она намеревается избежать соприкосновений.
Илья подавил улыбку. С приходом Марфы шкала настроения резко скаканула вверх. И не только шкала потянулась к небесам…
Девушка остановилась в коридоре, упрямо игнорируя Илью.
Он прикрыл дверь, зачем-то повернул ключ. Так надёжнее. Потом посмотрел на застывшую Марфу.
— Давай пальто, — Илья протянул руку, намереваясь забрать у неё вещь, но не тут-то было.
— Спасибо, я сама.
Сказала и окинула мужчину замораживающим взглядом.
Илья хохотнул в душе. Марфа настроена воинственно. Ладно, это ожидаемо. Он и не думал, что она будет ластиться к нему. Но против последнего точно не был против.
Можно прямо с порога.
Под пальто она надела длинную свободную юбку и крупной вязки свитер с объёмным горлом, давая понять даже этими деталями, что ни о каком соблазнении не может идти и речи.
Всё белое…
Снова.
Неужели у МарьИванны в гардеробе одежда только этого цвета? Цвета невинности…
Он подождал, пока она разуется. Движения у неё были скованными, максимально сдержанными. Вступать
