существует таких подвидов.
— Я образно имела в виду.
— А я у тебя напрямую спрашиваю, — не унимается он, — что ты будешь делать, если на этой вечеринке будет тот, кого мы ищем?
— Украдкой рассмотрю его, — опускаю взгляд на открывшийся список контактов, — а затем сделаю вид, будто ничего не заметила. Ведь пока мы не показываем, что видим, то и внимание к себе не привлекаем. Только для начала туда надо попасть. И я даже знаю, кто мне в этом поможет…
Глава 11. Тогда
— Мам, это не совсем то, что мне хотелось бы видеть на себе, — скептически осматриваю свое отражение в зеркале.
— Ну, знаешь ли, — протягивает она, расправляя алый плащ за моей спиной, — надо было раньше думать о наряде. И если уж очнулась фактически накануне праздника, то не вредничай и скажи спасибо тому, что мы вообще смогли найти хоть какой-то презентабельный костюм за такие рекордные сроки и в такой поздний час. Готово! Ты только посмотри на себя, наконец-то выглядишь по-настоящему женственно.
Прикусываю язык и вымученно улыбаюсь ей в ответ. Хотя это больше походи т на гримасу от зубной боли. Ну да, для мамы это вообще праздник — я в платье! И неважно, что это платье красной шапочки со всеми сопутствующими предметами в виде корзинки с пенопластовыми пирожками и красным плащом. Но, стоит признать, что в маминых словах есть доля правды. Если бы не ее связи и примчавшаяся знакомая вместе вот со всем этим, вряд ли бы я попала на эту закрытую вечеринку. Ибо Ника сказала, что вход только по приглашению и только при соблюдении определенного дресс-кода.
Почему выбор пал именно на персонажей детских сказок? Я не знаю. Уж лучше бы обошлись кигуруми. В нем хоть передвигаться удобнее, чем в шелковом платье с таким же шелковым плащом, которые так и норовят облепить тело со всех сторон. А еще ни сбежать, ни сдачи дать нормально в нем не получится.
— Вау, — в комнате появляется Ника, облаченная в какой-то драный костюм и лицом, которое будто окунули в сажу. Волосы еще непривычно торчат в сторону какими-то колтунами.
— Вот, видишь, даже подруга в приятном шоке, — гордо говорит мама, отходя в сторону и любуясь результатом своих стараний. — А за парней даже говорить ничего не стану.
— Мам, я туда иду не женихов искать, — все-таки язык срабатывает быстрее мозга.
— А для чего тогда? — удивленно смотрит на она на меня.
— Просто отдохнуть, пообщаться, — стараюсь выкрутиться, — а что в этом такого?
— Да ничего, — заговорщицки улыбается Ника.
А все потому что она, как никто другой прекрасно знает, что я на дух не перевариваю дискотеки и сборище нетрезвых студентов. Не то, чтобы я их в чем-то осуждала. Но…это не мой круг общения. Поэтому, когда я позвонила ей с просьбой провести меня на это мероприятие, Ника зависла минут на пять. А потом с подозрением стала спрашивать меня о моем самочувствии и не сильно ли я тогда в бассейне приложилась головой об пол. Кажется, она до сих держит меня под подозрением. Но, как настоящая подруга, перед мамой не палит и не донимает подколами.
— Ник, а ты в кого нарядилась? — мама вроде бы не нашла ничего подозрительного в моих ответах и переключилась на подругу.
— В домовенка Кузю, — улыбается та в ответ. — Ну, тот, который Нафаню звал и хранил сундук со сказками.
— Ой, какой замечательный выбор, — мама хлопает в ладоши, — не думала, что нынешнее поколение подростков знает о таком мультике.
— Какой кошмар, — слышится сбоку от меня, — и это они нас в таком виде представляют? Тьфу, срамота, как бомжи какие-то.
Кошусь на хмурого Олега и Сеню, которые восседали на моем письменном столе. Да, хоть кроме меня их никто не видит и не слышит, но они-то тут. И за образ Ники стыдно становиться тоже почему-то именно мне. На нее это не похоже. Она любила выделяться из толпы, любила все яркое и необычное. А сейчас…
— Что на тебя нашло? — не выдерживаю и спрашиваю ее, когда мы оказываемся на лестничной площадке и вызываем лифт. — Что это за наряд?
— Я ж говорю, что я — Кузя, — она прижимает к груди маленький пластмассовый сундучок, — а это мои сказки. Что? Убого смотрюсь?
— Я бы сказала, что неряшливо.
— А вот первоклашкам очень даже зашло, — хмыкает она в ответ и прищуривается, — только не говори, что забыла о том, что я рассказывала тебе о празднике моей младшей сестры в школе, где я играла домового.
— Я все помню, — возражаю, — но все равно не пойму, почему ты выбрала именно этот образ.
— Потому что ты свалилась мне на голову, словно паршивое настроение нашей деканши. Резко и внезапно. Я не планировала сегодня врываться ни на какую тусовку. Особенно к Кириллу.
— Но он вроде милый, а еще ты ему вроде бы нравилась. — Первой выхожу из лифта и оборачиваюсь к Нике.
— В том-то и дело, что он мне не нравится, — вздыхает подруга. — Поэтому этот образ должен его сегодня дополнительно отпугивать. И да, Домовая, ты теперь мне должна как земля колхозу, ясно?
— А это как?
— Как…как… — Никак жмет на звонок. — Вечно, Варь, вечно. И заметь, я не выпытываю у тебя причину столь бурного желания повеселиться.
— Я тебе потом расскажу. — Стараюсь казаться как можно беззаботней, но внутри все холодеет.
Вероятность этого, конечно, все 0,01 %.
Стоит массивным дверям распахнуться, как нас оглушает рев музыки, исходящий из квартиры. Судя по веселым крикам, тусовка началась намного раньше, чем планировалось.
— Какие люди! — Кирилл улыбается при виде Ники, а потом обращает внимание и на меня. — Надо же, Варвара, не ожидал твоего прихода. Ты же у нас девушка серьезных нравов и вроде как не любишь тусовки. Что-то в лесе сдохло?
— Ага, твое гостеприимство, — киваю головой, — впустишь нас или продолжишь мариновать на площадке?
— Милости прошу, — парень чуть ли не в поклоне отошел в сторону, — милые дамы.
— Ох и клоун, — шепчет Ника, утаскивая
