и готовлюсь в очередной раз погрузиться в астрал по самые ушки, и тут открывается дверь, туда просовывается испуганная мордаха горничной и я слышу:
— Господин, вас срочно ждут в переговорной.
— Что там за беда? — поинтересовался я, сожалея о прерванной медитации.
— Вызов по гиперсвязи, — пояснила она, наконец, причину своего беспардонного вторжения.
— Сейчас буду, — нехотя пообещал я, — иди, и передай им, что я уже иду, пусть трубку не кладут.
— Будет сделано, — пискнула деваха и испарилась.
Я переоделся и двинул в переговорную, где меня ждал разговор с неизвестными пока абонентами.
Плюхнувшись в кресло и оказавшись под прицелом видеокамеры, я посмотрел на голоэкран, занимавший всю противоположную стену.
По его поверхности медленно перекатывались ленивые цветные волны скринсейвера.
Похоже, те, кто решил со мной связаться, в деньгах недостатка не испытывали. Судя по информационному табло, на связь со мной вышли аж с самой Москвы.
И это была не просто гиперсвязь. Это была видеоконференция по гиперсвязи. А это чертовски дорого. Мне подобные понты пока совсем не по карману.
А это значит, что говорить со мною хотят достаточно обеспеченные люди.
Ну, что ж, посмотрим… Как любит говаривать Семён Прокопьич, будем слова говорить и разборки писать…
Как только я уселся, подвижная цветная завеса, окутывавшая голопанель, начала истончаться и за ней постепенно стал проявляться мой собеседник.
Это был пожилой мужчина, одетый дорого и с отменным вкусом. Он утопал в глубоком, обшитом тёмно-багровым бархатом, кресле.
На столе перед моим визави стоял пузатый хрустальный кувшин с какой-то тёмно-красной, почти чёрной, жидкостью. Рядом стоял бокал, наполненный той же жидкостью. Наверное, вино.
— Здравствуйте. Имею ли я честь беседовать с Андреем Петровичем Антоновым? — осведомился неизвестный, внимательно разглядывая мою физиономию.
— Здравствуйте, да, это я, — я поёрзал в кресле и с надеждой огляделся, ожидая найти на столе, если не вино, то, хотя бы, бутылку газировки.
Но столешница была абсолютно пуста. Даже стакана не наблюдалось. Я вздохнул и поинтересовался:
— А вы кем будете? — и, в свою очередь, пытливо уставился на лицо собеседника.
— Ах да, — собеседник сделал вид, что смущён, — я же не представился. Моя фамилия Злобин. Злобин Порфирий Станиславович, — и посмотрел на меня, словно я должен был хлопнуть себя по лбу и заорать во весь голос что-то типа того, что извиняйте, не признал вас, богатым будете…
Я же продолжал смотреть на голопанель непонимающим взором:
— Простите, но я что-то не припомню вас, — я действительно не знал этого человека и названное имя ничего мне не говорило и никаких ассоциаций в моём мозгу не порождало.
Хотя тот, судя по всему, давно привык к тому, что его все знают и узнают. Но, у нас тут вам не Москва, мы тут люди тёмные…
— Я являюсь Генеральным директором Императорской Инвестиционной Компании.
Однако. А вот об этой структуре даже я, человек, весьма далёкий от столичных новостей, весьма наслышан.
Серьёзная организация, проводящая в жизнь экономическую политику Императорского Дома.
— И что же Императорская Инвестиционная Компания хочет мне предложить? — вопрос мой прозвучал довольно нагло, ну да ладно…
Как я уже говорил, мы тёмные провинциалы, что с нас взять…
Мой собеседник тонко улыбнулся, словно услышал изысканную шутку и пояснил:
— Этот наш с вами разговор инициирован мною, по, так сказать, личной моей инициативе, и организация, которую я имею честь возглавлять, к нему никакого отношения не имеет, — он, нимало не смущаясь, сделал из своего бокала изрядный глоток, чем вызвал у меня острый приступ зависти, и продолжил, — а переговорить с вами я решил от своего лица, ну, и от лица моего доброго друга, Мирона Авксентьевича Соболева, Председателя Правления Национального Промышленного Акционерного Товарищества на вере.
Услышав имя его партнёра и занимаю им должность, я непроизвольно хмыкнул, осознавая, насколько серьёзные люди уделяют мне своё внимание.
И мне очень интересно, а чем же это таким я возбудил их интерес:
— И по какой причине до моей неприметной персоны снизошли столь занятые и серьёзные люди? — задал я мучивший меня вопрос, одновременно касаясь сенсора вызова прислуги.
Ну не могу я смотреть, как мой собеседник то и дело прикладывается к бокалу в то время, как моё уже горло давно саднит от вежливо-напыщенных фраз.
— Всё просто, — начал Порфирий Станиславович, — до нас с партнёром дошли слухи о том, что у вас обозначились некоторые трудности.
— Да, вроде как ничего экстраординарного у меня тут не происходит, — эти слова я произнёс тоном, подтверждающим, что всё идёт нормально.
— То есть то, что ваше поместье в настоящее время взято в сплошное кольцо войсками рода, объявившего вам войну, это в порядке вещей? — собеседник приподнял бровь, выражая, таким образом, своё удивление.
— Да я, знаете, ли, с момента своего недавнего прибытия на родную планету, нахожусь в состоянии войны, — я улыбнулся и посмотрел в камеру, одновременно наливая в бокал вино, которое уже успела принести расторопная горничная, — привык уже.
— Ну, так мы хотим вам предложить избавление, — собеседник понимающе усмехнулся, — от этой, весьма вредной, привычки. Вы же хотите от неё избавиться, не так ли? — и так вопросительно на меня посмотрел.
— Да, мне и самому это всё не нравится, — согласился я, — но ведь вы, наверное, достигли своего нынешнего положения в обществе не потому, что занимались благотворительностью?
— Да, — пожевав губами, ответил мой собеседник, — благотворительность, это, признаться, совсем не моё, хотя иногда жертвую немного детским домам, не без этого…
— Ну, раз вы не филантроп, то я позволю себе поинтересоваться, а что именно вы хотите получить за то, что поможете мне избавиться от текущих проблем?
— Ага, — хищно улыбнулся Порфирий Станиславович, — теперь перейдём к следующему пункту нашей повестки. Понимаете, мы тут стараемся держать руку на пульсе. И недавно мне сорока на хвосте принесла интересные такие известия…
— Беспокойные птицы, эти сороки, — тянет он что-то… Нет, чтобы прямо в лоб свой интерес объявить… Интригует, из равновесия вывести норовит, жучило, — и что же она вам принесла, сорока эта?
— А до нас дошли сведения о том, — веско произнёс господин Злобин, — что на ваших землях обнаружен меркоксит.
— Ага…и? — Я посмотрел в глаза собеседнику, и увидел в них неприкрытое торжество. Похоже
