можно с большой натяжкой.
Будучи девушкой «с понятиями», я знала: связаться с таким типом – нажить себе врагов и заработать язву на всю жизнь. А то, что для общения со мной Дубровский каждый раз придумывал всякие фокусы, подтверждало мою и папину теорию: он постоянно в бегах и не в ладах с законом. А недругов имеет больше, чем волос на голове. Хотя волосы у него, надо признать, были красивые. Даже мне на зависть.
Словом, лучше и не вспоминать. Даже не знаю, как так вышло, что у нас с ним после летней истории в Сочи завязалась переписка. А потом он появился в нашем городе, рискуя собой. Еще через пару месяцев мы встретились в Греции, где нас со Славиком держали в заложниках. И каждый раз он вроде бы помогал мне, но делал это так противозаконно, что я и мечтать не могла познакомить его со своей семьей.
Расстались мы не то чтобы очень хорошо: он снова меня облапошил. Но я, как и любая влюбленная дура, надеялась: он изменится и приедет за мной. Ха-ха два раза.
Огурцы моментально были забыты. Мы со Славиком, словно завороженные, поспешили к хлопнувшим дверям. При виде самодовольной холеной физиономии Дубровского обида рванулась наружу едва ли не слезами. Первым порывом было вцепиться ему в лицо, но тут до меня дошло, что красотка, поставив сумочку на тумбу, обращается ко мне. Причем уже не первый раз:
– Ау, девушка, вы кто?
– Я… я…
– Что значит кто? – очнулся Славик. – Это вы кто, дамочка? Документики имеются? Здесь так-то частная собственность. А этот тип рядом с вами, он вообще…
Успев взять себя в руки, я дернула Славика за рукав: в дом уже входили мамуля и отцы, привлеченные шумом открывшихся ворот. И тут что-то стало проясняться.
– Агния, это ты? – Третий отец раскинул руки и кинулся к опешившей красотке. Та еще ничего не понимала, но аккуратно похлопала папу № 3 по спине ухоженными пальчиками с красным маникюром.
А я уже поняла, что это сестра хозяина дома, которая, по словам папы, жила в Москве с богатым мужем. Но что рядом с ней делает Дубровский, да еще в таком дурацком виде?
– Я не поняла, она что, сестра нашего Философа? – зашептал мне в ухо второй отец. – Честно говоря, никакого сходства. Она больше на мою бывшую Маху похожа – такие же дорогие импланты в сиськах. Я их уже за версту чую.
– Не тупите, падре, они же двоюродные, – шикнул на него Славик.
– Вот так радость! Приехала! Какая большая! – продолжал третий отец. – А я же тебя помню еще совсем молоденькой! Помнишь, я приезжал к вам в две тысячи первом, у тебя тогда еще была свинка. Голову так разнесло…
Агния страдальчески скривилась:
– А… что-то припоминаю. Вы же наш родственник, да? Троюродный? В гости или проездом?
– Проездом в гости, – влезла мамуля. Третий отец поспешно перезнакомил нас с Агнией, та в ответ вежливо улыбнулась каждому, только на меня взирала по-прежнему без родственных чувств. Дубровского она представила как «мой помощник Александр», и я так и не поняла, кто он ей: охранник или постельный друг?
Судя по лицу Славика, тот не понял вообще ничего, но мои щипки действовали: он пока молчал, ожидая от меня дальнейших инструкций.
– Но куда сам Нестор подевался? Я звонила ему, чтобы предупредить – телефон выключен, – протянула Агния, усаживаясь на диван после того, как приветственная часть подошла к концу.
Пока папа № 3 объяснял, как мы все здесь собрались, я попыталась тайком глянуть на Дубровского. И тут же встретилась с ним взглядом. Он словно пожирал меня глазами: нагло и жадно. И все равно в этом мне чудилась насмешка более сильного игрока над слабым. А такое вынести я не могла, потому сразу же разозлилась еще больше.
Я тут же попыталась представить, как выгляжу, и осталась недовольна. С утра не было времени на макияж и укладку. Да и кто их делает в такой глуши? Хорошо, что вообще успела расчесаться и натянуть джинсы с чистой футболкой.
Но взгляд его я выдержала достойно, и тоже стала смотреть на него с насмешкой. Хотя уже почувствовала, что по позвоночнику бегают мурашки, а кончики пальцев подрагивают.
Дубровский…Темные глаза, слегка вьющиеся волосы, подбородок грубоват. А губы пухлые, красивые, если бы не шрам, что перерезал верхнюю… Словом, довольно привлекательный парень, но даже не внешние данные делали его притягательным. Было в нем что-то такое… Дух авантюризма, вот! Ну не вписывался он в нашу серую, обыденную жизнь.
Больше года назад я словно попала в очарованный круг. Ведь прекрасно осознавала, что Дубровский – преступник. Я должна испытывать к нему только злость, презрение и порицать его поступки. Но я влюбилась. И, кажется, Дубровский тоже что-то такое ко мне испытывал, потому что, меняя обличия и имена, периодически возвращался в мою жизнь. Он никогда не звал с собой, не рассказывал мне о своих планах, не хвастался преступлениями. И не боялся, что я выдам его, что свяжусь с полицией, расскажу все папе подполковнику. Он знал, что я не смогу причинить ему зло, но также знал, что я никогда не смогу поступиться своими принципами. Может, поэтому никогда всерьез не предлагал уехать с ним, куда глаза глядят?
Я бы никогда не смогла представить его на работе в офисе, или таскающим продукты из супермаркета, или выгуливающим собаку по утрам. Неуловимый, недоступный, далекий. А нашу сестру хлебом не корми – дай пострадать по всякому недалекому гаду.
Выпив кофе, Агния отправились заселяться. Насколько я поняла из ее ответов папе № 3, она приехала в гости к брату на недельку. Отцы поспешили освободить ей спальню на втором этаже, переместившись в кабинет на первом.
Чтобы не видеть, в одну ли комнату они заселяются с Дубровским, я потащила Славика в опустевшую беседку. Надо было унять его благие порывы. Они рвались наружу, похожие на сдерживаемое конское фырканье.
– Ты почему промолчала о том, кто это? – возмущался тот. – Надо срочно всех предупредить, что это проходимец и гад! Александр! Как он нас тогда с этими семенами надурил? Меня чуть не прибили…
– Он тебя и в Сочи с кладом уделал, и с курсами пикапа облапошил, однако ты тогда не сильно возмущался, – напомнила я.
– Да, но это все было что-то вроде игры. А в последний раз мы честно нашли сокровища первыми! Такие деньжищи! Нет, я сейчас же…
– Да погоди ты! – осадила я приятеля. – Тут надо подумать, как это лучше подать. Как,
