лицами, сколь и различные фигурами, монаршие близнецы выступили на шаг вперёд и слаженным дуэтом тенора и баса провозгласили:
— Рады видеть Вас, о Великий Владыка Подземья и Тени Великих Гор, Эрр из Дома Владык Подземья, Первый своего имени! Да прибудет власть твоя по всем пределам державы твоей! Да воссияет разум твой подобно блеску вершин Великих Гор под лучами Вечного Солнца, и да будут законы твои незыблемы, как корни их! Да будут подданные твои счастливы и благополучны, и да превзойдут дети твои всякого мастера!
— Рад видеть вас, о Хуух-Дууд Салхины клана Золотой Кошмы, повелевающего Вольной Степью от моря до моря! — начал ответную речь отец, большую часть которой я бессовестно пропустил, против воли засмотревшись на гостей.
«Вот ведь когнитивный диссонанс! Черты лиц ну вообще не отличить! — думалось мне украдкой, — А вот конституция… Один — крепкий, статный, мускулистый, второй — поджарый и жилистый. И уже сейчас можно с уверенностью предположить, что басящий первый — весь порыв и действие, тогда как тенор — спокойствие и расчёт».
— Что привело вас к моему трону, о Дети Ветра Вольной Степи? — вопросом завершил меж тем свою речь Владыка.
— Мы, — внезапно дуэт распался.
— Яст-Мелхий, — лёгким наклоном головы указал здоровяк направо.
— И Бургас, — так же представил брата сухопарый.
— Сыновья Вождей Клана Золотой Кошмы, да будет власть их подобна всеприсущему дыханию Вольного Ветра Степи, — вновь объединились братья в своих речах. — Прибыли к твоему престолу, о Эрр Первый, чтобы просить о великой чести — о твоём отеческом дозволении назвать прекраснейшую Эну нашей невестой!
Вновь отвесив поясной поклон, братья обратились во внимание. Спокойно и веско Владыка ответил:
— В Тени Великих Гор и Подземье всяк сам волен в выборе супруга, такова и дочь моя — Эна. Лишь после её согласия, я смогу одобрить сей союз.
Уважительно и понятливо опустив головы близнецы ответили:
— Благодарим Вас, о Владыка!
После одновременно чуть повернулись в сторону принцессы и опустились на левое колено каждый. Правые руки братьев синхронно исполнили грациозный ритуальный жест — от сердца ко лбу и к небу. Первым начал Бургас, густым и обволакивающим басом моментально заполнив всё пространство Малой Залы:
— О прекрасная Эна, истинная дочь Тьмы, облик твой подобен завораживающему цветку невероятной редкости, а красота затмевает собой Великие Звёзды! Волосы твои белее первого снега, а глаза…
Тут я усиленно моргнул и перестал погружаться в транс пространно-восхвалительной речи.
«Вот это да! — восхитился я. — Тон, тембр, темп просто идеальны. Вон, даже Эна начала моргать в такт плавным волнам велеречивых эпитетов».
— Прошу, стань моей женой! — завершил свою речь Бургас и склонил голову в ожидании.
— О велеумная Эна, — серебристым тенором обратился к принцессе Яст-Мелхий, — сияние твоего разума подобно Вечному Солнцу, а слава о знаниях твоих гремит и среди Хуух-Дууд Салхинов! Труды твои об общей силлаботонике вербальных заклинаний занимают почётное место в библиотеке Тов-Хота! Прошу, стань моей женой!
«А? — едва не спросил я вслух. — Не, слова понятные, но, на контрасте с двухминутным монологом, если не шокируют, то вводят в некое замешательство. Может, на то и расчёт?»
Принцесса же, прикрыв на миг лучащиеся лукавым довольством глаза, ответила братьям:
— О сыновья Вождей клана Золотой Кошмы, повелевающих Хуух-Дууд Салхинами и Вольной Степью от моря до моря, речи ваши разумны и изысканы, а предложение в высшей степени интересно. Прошу дать мне время на раздумья. Ответ я сообщу вам на ближайшем приёме.
— Да будет так! — снова дуэтом утверждают близнецы, кланяются Эне и поднимаются.
Из-за грани доносится тихий, несколько раз повторяющийся стук и неясное бормотание мастера.
— Вы слышали ответ моей дочери, о Вольные Дети Ветра, — возвестил Эрр Первый. — Я же скажу: будьте гостями в нашем дворце. Предоставленные вам покои в вашем полном распоряжении, а слуги готовы выполнить всё в рамках Разума и Закона. Рад был слышать вас, о Хуух-Дууд Салхины клана Золотой Кошмы.
— Рады были слушать Вас, о Владыка Подземья и Тени Великих Гор, — ритуально попрощались сыновья Вождей, ещё раз вместе с остальной делегацией поясно поклонились, развернулись и степенно удалились в спокойной тишине.
— Рад был видеть вас, Дети Тьмы, — ровно промолвил отец, стоило лишь дверям затвориться за оборотнями.
— Рады были видеть тебя, о Владыка! — вновь грянул хор тёмных.
Спустя секунду тёмноэльфийский монарх покинул высокое собрание совершенно незаметным образом, и зал наполнился тихим шёпотом удивлённых разговоров. Эна же, почти не скрывая хищно-довольного выражения лица, неторопливо шла на выход. Рядом шагал несколько мрачный и задумчивый брат.
«Интересно, кто настоящий хозяин этих явно тяжёлых мыслей? — думал я, всё ещё стоя на месте и провожая родных близнецов взглядом. — Сам Эн, или всё же Константин?»
Так ничего и не решив, я стал медленно продвигаться к впустившей меня двери и прислушиваться к тихим беседам мастеров и глав великих Домов. В целом всё сводилось к нескольким тезисам, звучащим примерно одинаково из разных уст: «оборотни, как всегда, чрезмерны в речах», «но действия их в рамках Разума и Закона», «такого никогда не было» и «принцессе решать самой». Догадок же об ответе Эны никто благоразумно не строил, так как решительность и амбициозность сестры не были тайной.
«Да, вполне понятные и предсказуемые реакции, — размышлял я и, подгоняемый просыпающимся голодом, бодро мерил шагами пустеющие коридоры и переходы. — Вот создаст Её Высочество прецедент, а через три сотни лет будет в Подземье новый Дом — Тёмного Ветра, например. А дальше — расширение международных связей, упрочение отношений и прочий культурный обмен. Не говоря уж о торговле с Вольной Степью, пусть о ней Ушш, мастер-купец, говорит».
Едва открыв двери своих покоев, я был атакован запахами ужина, что вскружили мне голову, пробудили поистине демонский аппетит и почти лишили воли. В мгновение ока сменив одежду, я уселся за стол, уставленный снова блюдами кухни Хуух-Дууд Салхинов, окружающими уже виденный крупный чайник, отчётливо вносящий в симфонию ароматов глубокую ноту лаванды.
«О мать моя Тьма! — не смог сдержать я восхищения. — Буузы!»
И впрямь — на одной из плоских тарелок возвышалась внушительная горка крепких и округлых мешочков полупрозрачного теста, буквально лопающихся от переполняющих их начинки и бульона. Напрочь проигнорировав прочие тарелки и миски с мясом, травами-ягодами и, видимо, творогом, я скальным котом напал на степной вариант широко распространённого, оказывается, и в других мирах блюда.
Рот мой утопал в озёрах пряного и жирного сока, язык мой ощущал превосходную гармонию вкусов и текстур, а сознание моё уплывало в края безмятежного блаженства.
Которое так и не отпустило меня даже после поглощения и десятка
