ведь цель оправдывала средства. Чёртовы прагматики.
Всё усложнял тот факт, что делалось это в тайне от Империума, который прекрасно знал чем подобное может закончиться. Генетика штука сложная, речь даже не о создании подобия астартес, генетика просто очень сложна и требует огромного количества интеллектуального ресурса, технологий и оборудования. Но Криг пытался и шёл к своей цели, а в какой-то момент видимо зашёл за рамку… или нет… трудно сказать, ведь никто толком ещё не понимал, что случилось.
Одно дело когда вдруг один из кадетов становился слишком буйным. Такое бывало, даже здоровый человек рождённый без вмешательства извне, может в один день сойти с ума. Или стать апатичным. Таких устраняли, делали выводы, вносили коррективы. Масштабы таких экспериментов были малы, ни в коем случае не допускалось, чтобы один из таких экспериментов покинул Криг. За каждым следили.
А тут с ума сошла целая лаборатория, из которой хлынул поток буйных. В довесок к этому охрана продемонстрировала крайне низкую эффективность, как и гарнизоны просто выигрывали время. Хотя всё проектировалось таким образом, чтобы гарнизон мог уничтожить всё быстро. На крайний случай имелся даже ядерный заряд, но тут недалеко был город и детонация будет вызвана только при условии невозможности взять ситуацию под контроль.
Что-то было не так и держащий оборону сержант со своим взводом не мог понять что именно. Как вдруг на его позиции обрушился шквальный огонь и стал слышен крик. Через считанные мгновения был открыт ответный огонь и начался лютая бойня. Противник стремился сблизиться и это были явно не безумные солдаты, которые порой не могли пользоваться оружием. Это были…
Внезапное осознание снизошло на сержанта. Прямо на его позиции на перекрёстке подземного коридора бежали другие криговцы.
— СТОЯТЬ!!! ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!!! — вдруг неожиданно даже для самого себя проревел сержант. — СТОЯТЬ!!!
Но бой не остановился и началась штыковая мясорубка. Криговцы убивали друг друга, они сражались как равные, что ещё сильнее убедило сержанта в неправильности происходящего. И вдруг на него словно снизошло благословление самого Императора, а если быть точнее то он вспомнил одну из историй, что рассказывал идеолог. История из гражданской войны, когда Архивраг стравил товарищей, убедив обе стороны в том, что их предали те, кому они подставляли ранее спину.
Бой был невероятно жестоким и всё же сержанту удалось удержать позицию. Правда он остался один, истекающий кровью и сжимающий свою саблю. Один из врагов ещё дышал, к нему и подошёл сержант, склонившись над ним:
— Что вам сказали? Вам сказали, что мы предатели? — тихо спросил сержант, который мог бы стать и капитаном, благодаря сохранённой способности мыслить самостоятельно.
— Что? — со странным хлюпаньем из-за пробитого лёгкого спросил солдат и начал хрипеть, затем откашливать кровь. — Часть буйных захватила оружейную, взяла форму… вы не…
— Эх, какая досада… — вдруг из тени раздался голос и прямо будто из воздуха появился неизвестный, уже вскинувший свой лазпистолет. — И всё же любой просчёт это ещё больший простор для возможностей.
Два точных выстрела добили и павшего, и сержанта. А через считанные мгновения облик неизвестного начал меняться, затем он прочистил горло и озвучил свой новый голос, внимательно изучил отражение на лезвии подобранной сабли. Оставалось лишь забрать форму сержанта и встретить вовремя прибывшее подкрепление, после чего уведомить их о выполнение поставленной задачи.
Операция провалилась, всё же Криг сделал очень много выводов после гражданской войны. Впрочем, выводы сделал и неизвестный, быстро адаптируясь к стремительно меняющейся ситуации, из которой он обязан был выжать максимум.
Глава 71
— ОКРУЖИТЬ ВЫХОД ТВЛ-182, ОКОПАТЬСЯ И УНИЧТОЖИТЬ ЛЮБОГО, КТО ВЫЙДЕТ ИЗ НЕГО!!! — в самый неожиданный момент раздался приказ.
И тут же весь наш корпус выдвинулся на позиции, до которых было едва ли двадцать километров. Все только этого и ждали, поэтому меньше чем через час солдаты уже окапывались, а орудия были пристреляны и ждали лишь возможности обрушить весь свой гнев на врага. Примерно в этот момент даже самые твердолобые поняли, что дело запахло жареным.
Я же сложив два плюс два уже готовился сражаться как минимум с ордой демоном, как максимум идти в штыковую на демон-принца. Однако прошёл час прежде чем до нас донесли новую информацию. К нам направили ещё два кадетских корпуса, а также переправили на этот участок целый полк, который встал за нашими спинами. То есть нам либо давали возможность отличиться, либо боялись измены.
Измены можно было бояться на основании того, что среди нас тоже были странные бойцы, как те которых мы недавно перебили.
— Сука, — прошипел я, оглядываясь на Криворукого. — А может он дефективный?
Ведь разве нормального криговца назовут Криворуким? Он же явно какой-то не такой. А сколько он лазганов при чистке сломал? Вспоминались мне и кадетский курсы, когда этот придурок гранату в строй кинул, развернувшись в момент броска на сто восемьдесят градусов. Это конечно был макет, но всё же. Он вполне мог быть жертвой генной инженерии.
Или же ей мог быть я? За все эти месяцы обучения на поверхности никто не пытался себя убить, несмотря на то, что эти испытания были в разы хуже обучения под землёй. Может моя психика была какой-то не такой? Вдруг у меня сейчас поедет кукуха и я начну палить во всех подряд?
— Нет, это всё бред, — произнёс я, стараясь успокоиться. — Хватит, я не паранойик. Никаких оснований считать… бляха…
Поступил приказ и наши артиллерийские батареи открыли огонь. В этот момент наши лазганы уже смотрели в сторону выхода ТВЛ-182, а через считанные минуты показался враг. Жуткая биомасса двигалась в нашу сторону, ведя за собой ветра чумы. Но никто не почувствовал запаха отчаяния, ведь сила Нургла сливалась с аурой Крига. Струи огня хлынули потоком в сторону врага, застрочили пулемёты и без остановки гремели танки. Демон, ксенос, предатель или даже товарищ — Корпуса Смерти могли уничтожить любого, если был дан приказ.
И очень быстро выяснилось, что первая волна была лишь прелюдией. Всё больше тварей Нургла выбиралось из выхода, а некоторые из них начинали рождаться прямо в воздухе из ядовитого газа, ставшего настолько плотным, что не удавалось вести прицельного огня. Впрочем, с такой плотность стрельбы от нас этого и не требовали.
Без слов и предупреждения я резко сел, спрятавшись в траншеи, после чего начал менять батарею лазгана. Никаких криков «ПЕРЕЗАРЯЖАЮСЬ!!!», ведь у нас тут на каждые три метра по бойцу. Огонь вели по готовности, перезаряжались сразу же, максимально быстро
