размеченной по приказу генерала площадке в полукилометре от расположения наших. Группировка была полностью готова к штурму крупнейшего укрепления боевиков. Генерал настоял, чтобы Бача все же соизволил скоординировать с группой все действия.
В эти же минуты группа ССО Афганца закреплялась недалеко от позиции Вольфа, отогнав поглубже в лес пустую тыловую колонну. Она, по убеждению Николая-Карпаты, «очень пригодится на хозяйстве».
Бача на фоне вертолетов смотрелся весьма живописно. Его начищенная до блеска косуха, хороший летный костюм — все подчеркивало легендарную любовь Бачи к своей «работе».
Они с группой направились к двум уазикам, которые должны были доставить их в штаб.
* * *
— Разрешите войти? — негромко обратился к генералу Семён.
— Семён? — генерал стоял спиной к входящему. — «Я узна́ю тебя с трех нот!»[36] Заходи! — разворачиваясь и широко разводя руки в гостеприимном приветствии, он слегка повысил голос. — Увидел представление к награждению и сразу понял, что о тебе речь. Такой же отморозок, как и раньше! Годы идут, а ты только безбашенней становишься! Ну давай обнимемся хоть!
— Не верится, товарищ генерал! Не верится! — радостный Семён вглядывался в лицо бывшего однополчанина.
— Ну, давай к карте, сейчас все покажу! Знаешь, кто сейчас придет? Вот догадайся! Кого ты спаивал в Грозном? А? Признавайся?
— Да ладно?! Нет! Не может быть! Дед Бача? Да брось!
— А вот и не «брось»! — улыбался генерал. — Я его вытащил еще в феврале. Он, правда, слышит плохо после того, как его подбили в Чечне. Да спина болит. В общем, атлет — тот еще! Но лучше его не найти! Молодые за ним в любое пекло идут!
— Да-а-а, — явно вспоминая что-то, протяжно на выдохе произнес Семён. — А ведь не напейся парни тогда, все бы погибли!
— Так все и погибли, Семён! Все же полегли! Ты думаешь, он живой после всего? Мы с тобой живые? Вот ты почему здесь? А я отвечу! Да ты и сам все знаешь. Не можем мы жить без войны. Нет нам места в том мире. Потому что наш мир — он тут и на небе. Я каждую ночь вздрагиваю. Всех помню, каждого, кого потерял. И поэтому, Семён, я здесь! За них, за каждого надо стоять и побеждать! Понимаешь?
— Да, так и есть. Я, как остался один после того ранения, так и живу. А кому я нужен, командир? Мне самому с собой невыносимо! Война началась — я сразу же собрался и пошел. Благо парни помогли со снарягой. И знаешь, я ведь совсем не боюсь смерти. Тут пошел бабульку одну вытаскивать, подумал: «А если — всё?» И сам же себе ответил… Знаешь, легко так ответил: «Ну и что?!» Я давно должен был умереть — еще тогда, при штурме дворца[37]. Но не умер. А парни все там остались. Но я вместе с ними не живу с тех пор. Не имею права. Понимаешь, товарищ генерал? — Семён посмотрел на «товарища генерала» и вдруг увидел в нем своего старого друга, с которым прошел две войны, того Колю, которому не нужно было ничего объяснять, который понимал все с одного взгляда. Тот, махнув рукой, встал с ящика из-под снарядов, потянулся за горячим стаканом с чаем.
— Да, брат, хорош уже! «Генерал» да «генерал» — аж слух режет! А я, кстати, помню того дебила, который на вертолетах штурмовать дворец Дудаева приказал! Но ты, конечно, красавец! — наигранно восхитился генерал. Это ведь надо!.. Ты как догадался Бачу напоить спиртягой-то?
— Так я ему сказал тогда: «Утром летим тремя бортами штурмовать духов возле дворца», — Семён подхватил веселый тон. — Он послушал — внимательно так — и говорит: «Ты совсем рехнулся?! Нас же собьют с первой же высотки на пути! А кто приказал?» Я ему рассказал. Он подумал-подумал и говорит: «Ну хорошо, тащи спирт, пойдем к нашим. Все экипажи будут твой день рождения праздновать!» Пришли в подвал к ним. Пилоты получили приказ пить. Пили до утра, Бача был главным. К утру лететь было некому. Поэтому мы пошли на «броне». Это спасло их… хоть некоторых.
— О! — прервал Семёна генерал. — Пойдем встречать! Приехали, кажется.
И правда, уже были слышны хлопки закрывающихся дверей УАЗов.
Бачу друзья встретили уже на крыльце. Увидев Семёна, бородатый безумный пилот (в хорошем смысле, разумеется) от неожиданности оторопел. Но моментально собрался и просто, без лишних слов крепко обнял Семёна.
— Ну все, — строго начал он, — давайте без раскачек, у меня борты остывают. Уточняем задачи и пошли.
Семён поднес руки к носу, понюхал и рассмеялся:
— Ну ты и керогаз! По-прежнему душишься соляркой с какой-то бурдой? Рецепт этой гадости оставь нам наконец!
— А ты что, меня хоронишь уже? Не дождешься! После победы подарю тебе безлимитный сертификат на получение моего одеколона.
Друзья, а также командиры подразделений собрались вокруг карты. Генерал кратко изложил задачу. Ответил на вопросы. От парней последовали точные и дельные предложения. Генерал все их учел. Результатом обсуждения остался доволен даже любитель поворчать — Бача. Ему с группой поручили самую амбициозную задачу.
— С Богом! — генерал развернулся к иконке, примостившейся на трубе печки-буржуйки, обмотанной почерневшей от копоти стекловатой. Почти неразличимый образ Богородицы светился, окруженный дрожащими огоньками окопных свечей и керосиновых ламп. Все перекрестились и пошли на выход.
* * *
Бача ненавидел все эти технические новшества. Ему казалось, что они пытаются отобрать у него живое и самое настоящее общение с его «Анной». Приборы, компьютеры, прицелы нужны молодым и бодрым парням, приходящим в боевую авиацию. Но для Бачи это все было лишним. Его беспокоили совсем другие проблемы.
Сейчас ему предстояло пройти через мобильные группы ПВО, разбросанные и замаскированные на всем пути следования к укрепу морпехов Вольфа. При этом придется идти на предельно низких высотах. Разбирать позиции нацистов Бача решил по старой привычной схеме — зависнув над землей в нескольких метрах, разнося врага в упор, глядя буквально в глаза, используя сугубо «ручной инструмент», бьющий безотказно, если находится в умелых руках. Здесь он полагался прежде всего на неподвижную тридцатимиллиметровую пушку. Именно неподвижную, поэтому он ее любил. Вертолет Бачи начинал выводить фигуры своего смертельного танца под Volunteers, как сам Бача когда-то танцевал с настоящей Анной под мелодии американских хиппи — незабываемый саундтрек всей его жизни.
Эпизод 14
Группа Афганца, оставшаяся совсем рядом с укрепом Вольфа, ждала. Задача парней — по сигналу подорвать боеприпасы, которые привезли в ходе операции. Предусмотрели три дублировавших друг друга сигнала. Последний — на случай, если ничего не
