отстраненно пожал плечами:
– Ничего примечательного.
Мгновение – и губы бога изломала улыбка.
– Ах ты маленький лжец. – Его голос был как пропитанный ядом костюм: красивый, мягко обволакивающий плечи и незаметно разъедающий кожу.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы заставить глаза намертво приклеиться к страницам книги. Я не должен смотреть на нее. И одновременно с этим я не желал ничего больше, чем смотреть на нее.
– Не хочешь подойти поздороваться? – ехидно поинтересовался Райндхард. – Поблагодарить за спасение, например?
Все, чего я хотел, – это чтобы Райндхард не проявлял абсолютно никакого интереса к целительнице. И ко мне тоже. А в идеале – чтобы наши с ним пути больше никогда в жизни не пересекались.
– Ну что за неблагодарность, – театрально всплеснул руками бог. Эта ситуация казалась ему безумно забавной.
Райндхард, не скрывая интереса, наблюдал за девушкой. Воспользовавшись этим, я тоже вскользь бросал на нее взгляд, все еще прикрываясь фолиантом, как щитом.
– Как интересно, – протянул Райндхард, и взгляд его стал хищным. – Она с таким упорством что-то ищет в отделе магической символики, что мне и саму стало интересно, что же там такого увлекательного.
Я всем видом демонстрировал, что полностью погружен в чтение, а сам поверх книги следил за девушкой. Райндхард же смотрел на нее в открытую, так как, скорее всего, сейчас был видимым только для меня.
Тем временем девушка положила еще одну книгу в корзину и кивнула инджборгу. Призрачный помощник трансформировался из ворона в высокого мужчину, подхватил корзину с книгами и донес ее до стола. Целительница жестом поблагодарила духа, грациозно села за стол и принялась изучать фолианты.
– Что-то мне подсказывает, – задумчиво начал Райндхард, – что в отделе магической символики это юное дарование ищет разгадку твоего родового рисунка. И будь я проклят, но кажется, твои дела плохи, мой позабытый принц, потому что наша маленькая гончая Мэнфистериума взяла твой след. – Он кинул на меня взгляд, полный наигранного ужаса, и расхохотался. – Я бы посоветовал валить из города. Но не забудь замести следы! Сожги дом, в котором остановился, убей хозяина и всех, кто мог тебя видеть. Убегать лучше по воде, чтобы сбить след. – Райндхард сделал вид, что задумался, затем окинул меня оценивающим взглядом, словно прикидывал физические данные, спросил: – Ты сможешь переплыть Ледяное море?
Я закатил глаза, а он снова расхохотался.
– Рад, что тебе весело, – отозвался я тоном, подразумевающим обратное, и перевернул страницу.
– О-о-о-о, ты даже представить не можешь, насколько мне весело. – Райндхард подался вперед. – Я искренне наслаждаюсь моментом. – Он склонил голову набок, а глаза пылали предвкушающим огнем. – Ты еще не в курсе, но наша гончая обязательно сожрет твое сердце. А в то время, пока она с таким остервенением ищет то, что ей впоследствии безумно не понравится, ты тратишь время на изучение легенд, в которых не способен увидеть подсказку на свой вопрос.
Я понятия не имел, о чем он толкует. В первую очередь потому, что был не в том расположении духа, чтобы ломать голову над загадками Райндхарда. А во вторую очередь, потому что был слишком занят попытками затолкать в какой-нибудь самый дальний угол этот неуместный детский восторг, от которого сердце радостно раскачивалось на качелях.
Она искала меня. Она хотела знать обо мне. Она не забыла меня.
– Как иронично порой складываются события, ты не находишь? – продолжил бог. – Ты только взгляни на это с другого ракурса. Она пришла в библиотеку, чтобы найти ответы на вопросы, связанные с тобой и твоим происхождением. Она так увлечена своим занятием, что не в силах оторваться. Ведь все это кажется таким безумно важным. Она перелопатит кучу книг, проведет несколько бессонных ночей, будет днями напролет ломать голову. Рано или поздно она найдет все ответы. Но, скорее всего, так и не узнает, что в самом начале пути ей достаточно было отвлечься и поднять голову. Тогда бы она увидела, что предмет ее столь пристального интереса сидит всего в нескольких метрах от нее, трусливо спрятавшись за книгой. И если бы она была в состоянии увидеть то, что лежит под носом, то есть тебя, то все эти трудозатратные копошения в пыльных фолиантах были бы не нужны. Хотя нет, – он презрительно скривил губы, – скорее всего, подойти к тебе и прямо обо всем спросить ей не позволили правила приличия. Вечно вы, люди, все усложняете. И так у вас абсолютно во всем. Даже увидев более короткий и легкий путь к своей цели, вы все равно упрямо следуете по более извилистому и трудному, потому что не в состоянии поверить, что заветной цели можно достигнуть легко и просто. Порой мне кажется, что вы рождаетесь с девизом: «Я должен бороться со всем миром за свою цель». Но миру плевать на вас. Мир не хочет с вами бороться. Вас создавали, чтобы вы жили в гармонии, радости и приумножали все хорошее, что вас окружает. А вы превратили это творение богов в темную дыру, где грызетесь, словно дикие звери.
В голосе Райндхарда слышалось нарастающее раздражение. Оно наполняло пространство вокруг, как взрывоопасная смесь. Чиркни спичкой, и тут все взлетит на воздух. Но если откровенно, то я даже представить не мог, что своенравный и жестокий бог так чутко воспринимает ошибки человечества.
– На этом мой краткий урок мудрости завершен. Однако я не питаю никаких иллюзий относительно того, что ты понял хоть толику скрытого в моих словах смысла, – сказал он.
Его голос звучал раздраженно и глухо. А спрятанная между строк горечь ощущалась на языке так сильно, что ее хотелось сплюнуть. Я было открыл рот, чтобы возразить, но быстро передумал. Спорить сейчас было такой же прекрасной идеей, как тыкать палкой в ядовитую змею.
– Вы только посмотрите, – насмешливо процедил Райндхард и бросил на меня выразительный взгляд. – Он не согласен со мной. – Бог скептически изогнул бровь. – Раз ты такой уникальный, может быть, сможешь меня удивить?
Мне, если честно, не хотелось. Хотя бы по той причине, что все, связанное с Райндхардом, имело свойство оборачиваться катастрофой.
– Скажи мне, смог ли ты, прочитав кучу сладких легенд, осознать, в чем особенность «Дара последней надежды»? – В его словах сквозило то самое уникальное презрение, которое появлялось всякий раз, когда бог прекрасно знал, что у меня не было ответа на его вопрос.
В прочитанных мной книгах не было ни слова об особенностях этого дара. Ну, кроме того, что он помогает только в том случае, когда все остальные методы лечения бессильны. Но это было и так очевидно. Райндхард прекрасно понимал, что я ничего не нашел,
