совсем дурно.
Но есть ли у меня выбор?
Могу ли я правда хоть в чём-то ему отказать?
— Ничего плохого, что может коснуться моей дочери, — произношу чётко, глядя ему в глаза. Генералу это не нравится. — Ничего из того, что может вызвать у неё вопросы…
— О чём ты?
Он хватает меня за руку, проходится большим пальцем по запястью, слегка надавливает…
Призрак стона срывается с моих губ.
— Никаких… следов, пожалуйста. По крайней мере, на видимых местах.
Он отпускает меня с таким видом, словно моя кожа ядовита.
— Думаешь, что мне такое нравится?
— Вы задали вопрос, мастер Варден. Я не знаю, что вам нравится. И это было моей изначальной просьбой — просить отдавать более… прямые распоряжения.
— Хочешь чётких приказов? Обычно женщины просят облекать всё в воздушные определения.
Убедившись, что он больше не пылает гневом, я вновь берусь за губку и прохожусь ею по косточкам позвоночника.
— Я для вас не женщина, скорее слуга или даже солдат. Так ведь это работает в этом мире? Вы приказываете — я подчиняюсь. Только…
— Да понял я всё про твою дочь, — обрубает мастер Варден. — Хватит говорить о ней.
Я натягиваю на лицо улыбку:
— Рада, что мы с вами друг друга поняли.
Глава 17
Сердце гулко отдаётся стуком в висках.
Я не знаю, чего ожидать от генерала. Он то глядит на меня с удовольствием и усмехается, то злится. Намекнул на то, что я должна ему тут не спину тереть, а заниматься чем-то поинтереснее, но чем именно — не сказал.
Ждёт от меня инициативы точно так же, как с самим замком?
А что будет, если в этом плане я окажусь… не такой старательной?
Я изо всех сил пытаюсь делать всё, как подобает, но пальцы безбожно трясутся, голова начинает кружиться. Волнение и жар, горячая, гладкая кожа мужчины, его взгляды, стремительно редеющая пена… Всё это не позволяет нормально соображать.
Что будет дальше?
Что будет дальше?
Что буде…
— Я вижу, — его бархатный голос всё же врезается в меня острыми чёрными коготками, сдавливает горло, заставляет замереть, — убираться тебе нравится гораздо больше, чем проводить время со мной.
Перебирая жёсткие пряди его волос, я молчу в ответ.
Что мне сказать?
Это ведь был не вопрос.
Да, мне страшно.
Да, спокойнее убираться.
Так мне чудится, словно всё под контролем.
Я могу влиять на пыль. Могу исправить то, что мне не нравится в комнате. Могу заставить повара приготовить то, что мне нужно. Могу уничтожить пятна и сделать простыни кипельно-белыми.
Но как можно влиять на генерала?
И что нужно делать мне рядом с ним?
Стоит ли убеждать его, что он самый лучший мужчина на земле? Самый красивый, самый желанный? Стоит ли разыгрывать рядом с ним игривую кошечку?
Или он больше оценит, если я буду такой, какая я есть?
Если буду достаточно уважать своего господина, чтобы быть честной?
— Варвара, — произносит он, и я к своему стыду вздрагиваю.
То, как старательно и уверенно он произносит моё имя, как смотрит… этого я могла ждать меньше всего. От того, для кого я просто вещь. Кто может брать, когда захочет. И требовать, опираясь лишь на свои желания.
— Ты хочешь остаться в моей спальне этой ночью?
Взгляд испытующий.
Я хочу остаться с дочерью. Мне страшно оставлять её одну в той комнате. Страшно, что она испугается ночью, проснётся от кошмара, а меня не будет рядом. Страшно, что будет плакать в одиночестве. Страшно, что кто-то из слуг ворвётся. Страшно, что к утру в замке станет так холодно, что никакие одеяла её не спасут, а пока нерасторопные слуги расшевелятся, она заболеет. Заболеет в чужом мире, где непонятно, как дела обстоят с лекарствами.
Всё это, наверное, отражается в моих глазах.
Но и сказать всё это страшно.
Вдруг мастер Варден меня проверяет? Я обещала ему, что в замке не будет никаких заморочек. Я должна сдержать слово.
Потому что, если я не сдержу своё, почему он должен будет держать своё?
И защищать Пелагею.
— Конечно… — отзываюсь. — Мастер…
В груди завязывается ком тревоги. Он отводит от меня взгляд. И спокойно говорит:
— Через десять минут увидимся за ужином.
Глава 18
Нэд справился вполне себе сносно. Я очень рада, что здесь есть соль. Пусть и не хватает зелени и специй — это всё дело наживное.
Генерал с удивлением пробует тушёную картошку с луком, морковкой и мясом. Самое простое, что только можно придумать. И как можно было перебирать овёс, если тут такие добротные ингредиенты под рукой?
Оказывается, что картофель завезли сюда лишь недавно, местные ещё толком не научились правильно его выращивать и готовить. Почему-то многие решили, что есть этот овощ нужны сырым, как редиску. И как свёклу, кстати…
А это значит, что когда-нибудь я заставлю мастера Вардена попробовать борщ.
Улыбаюсь из-за этой мысли, поднимаю на него глаза и вспыхиваю, как свечка. Алан наблюдает за мной.
— Вкусно, — наконец, говорит он хоть что-то успокаивающее. Потому что после ванной комнаты мне совершенно непонятно, как вести себя с ним дальше. — Когда ты успела это приготовить?
Я в это время разрезаю мясо для дочери. Пелагея уплетает за обе щеки толчёнку. И именно она вызвала у повара наибольшие затруднения — сварить картошку, посолить, помять, добавить коровьего молока… разве же это еда? Ещё какая. Причём, это одно из немного, что моя дочка может есть почти всегда.
— Я только поделилась рецептом, мастер Варден, готовил повар…
Он меняется в лице. Правда, ненадолго.
— Нэд, — продолжаю я. — Очень милый человек…
— Ты говорила с ним?
Я киваю. А разве что-то не так?
Конечно же, генерал не вдаётся в подробности. Мне уже кажется, что он так и промолчит весь ужин, но обстановку разбавляет Пелагея.
— А вы… — говорит она, дожевав последний кусочек мяса (оно всё-таки жестковато), — меня научите?
— Чему? — удивляется Алан.
— Ну… обращаться в дракона. Только я не в совсем дракона хочу. Я хочу во что-то… красивое.
Я прикрываю рот ладонью, чтобы не засмеяться. Надеюсь, что генерал не обидится. И вправду — он ухмыляется. То на меня переводит взгляд, то на Пелагею. И крыша у него от нас как будто бы уже начинает подтекать…
Ну а что?
Видел прекрасно, что к себе в замок тащил, думать раньше нужно было…
— А ты, — генерал поддаётся чуть ближе к ней, — научишься меня обращаться в маленькую милую девочку?
Пелагея морщит свой миленький носик, таращит глазки
