К примеру, в рукописи № 118 Афинской Национальной библиотеки на миниатюрах евангелисты Матфей, Лука и Иоанн держат в руках свитки с надписями на латинском языке. Высокий художественный уровень этих книжных иллюстраций, манера письма указывают на константинопольское происхождение рукописи. Но нельзя исключить и возможности «дорисовки» в латинский период миниатюры предшествующего времени или вписывания нового текста[183].
Влияние крестовых походов на книжную миниатюру и византийскую икону может быть лучше всего изучено на материале не Константинополя, а Синая, где в XIII в. возникли своеобразные греколатинские иконописные центры. Они находились за пределами Латинской Романии, но возможно, именно они удовлетворяли потребности Греции, островов Эгеиды, латинского Константинополя[184].
Вернемся к искусству крестоносцев в Греции. Морейская хроника сообщает, что в Фиванском замке Никола де Сент-Омера зала дворца была украшена прекрасными росписями, изображавшими покорение Сирии франками[185]. В Патрах в архиепископском дворце находились фрески на тему осады и разрушения Трои[186]. К сожалению, все они не сохранились. Зато до нас дошли фрески церкви св. Георгия в Иераки (вторая половина XIII в.). На одной из них видно изображение Христа, выполненное раннеготическим мастером. Оно мирно соседствует с традиционными византийскими росписями, хотя и на них мы встречаем изображения воинов во франкских доспехах. На иконах той же церкви изображены гербы «франкских» феодальных сеньоров наряду с эмблемами византийских семейств[187]. Но те же франкские бароны снабжали возводимые ими храмы и греческими надписями, в стиле и орфографии которых, впрочем, ясно просматривается происхождение заказчика[188]. О. Демус справедливо замечает, что смешение стилей происходило в пограничных районах с менее стойкой византийской традицией[189]. В искусстве же многочисленных маленьких церквей Аттики и Пелопоннеса в XIII в. преобладали фрески в старой, весьма консервативной манере, преодоление которой началось лишь с 80-х годов XIII в. под влиянием Палеологовского ренессанса. С другой стороны, в большинстве небольших церквей Крита, островов Эге-иды и Пелопоннеса в росписях наблюдается отход от комниновской линейности, стремление к упрощенному рисунку, лаконизму форм, даже примитивизации. Консерватизм, предпочтение темных тонов характеризуют греческое искусство Латинской Романии XIII в.[190] Старое закрепляется и поддерживается сначала как знак сопротивления вкусам и идеалам завоевателей, а затем, в конце ХІІІ–ХІV вв. немного модифицируется под влиянием сначала византийского Палеологовского ренессанса, а затем — исихастских настроений. Такое искусство вполне соответствовало мировосприятию заказчиков — клира и разбогатевших горожан. Донаторские портреты нередко украшают такие церкви на Кипре, Эвбее, Наксосе, в Аттике[191]. В алтаре небольшой церкви св. Петра близ деревни Каливия в Аттике в сцене поклонения Агнцу среди прелатов местных церквей изображен и знаменитый ритор, митрополит Афинский Михаил Хониат. Возможно, фреска была выполнена сразу после его смерти, в 30-е годы XIII в.[192]
Искусство Крита — особая страница в истории живописи Латинской Романии. Развитие художественных традиций в конце ХІІІ–ХV в. постепенно привело к формированию наиболее значительной школы изобразительного искусства — крито-венецианской[193]. На Крите около тысячи расписанных церквей[194]. Многие сотни икон, хранящихся в музеях Венеции, Москвы и других европейских городов, — с Крита или созданы критскими мастерами[195]. Все это говорит о том, что центр живописи на Крите был весьма мощным. Он функционировал вплоть до ХVІІ в. Здесь рассматривается лишь первый период его истории — до 80-х годов XV в. Его, в свою очередь, можно подразделить на несколько этапов. Первый из них — XIII в. Непосредственно после венецианского завоевания в росписях церквей (их весьма немного), по определению Ш. Дельвуа, преобладает «монашеское народное искусство, опирающееся на византийские традиции ХІ–ХІІ вв.»[196] По сути дела, это отстающая, периферийная школа. Доминируют линейность стиля, темные тона, статичность и скованность поз[197]. Следы латинских влияний единичны. Они зафиксированы лишь в зонах поселения венецианцев и коснулись иконографии. Например, в церкви деревни Племениана есть отсутствующий в византийской иконографии образ — св. Варфоломей, несущий на плечах содранную с него кожу[198].
Второй этап охватывает XIV в. Живопись Крита также следует в общем фарватере византийского искусства, с середины столетия все более испытывая влияния Палеологовского ренессанса. Старый стиль сосуществует с новыми тенденциями: стремлением придать больше естественности движению фигур, сделать их рельефнее; вместо подчеркнутых контрастов светлых и темных тонов найти более мягкие сочетания, перейти к усложненным системам светотеневой моделировки, более гармонично связать образ с окружающим архитектурным и ландшафтным фоном. Делались попытки так строить композицию, чтобы она наиболее естественно вписывалась в ограниченное пространство небольших церквей. В решении этих сложных задач многое зависело от индивидуального мастерства. Наряду с более совершенными росписями (храм Спасителя в Кидонии, Асоматос из Арханис) нередко встречаются невыразительные композиции, перегруженные фигурами, где преобладают линейность и темные тона. В XIV в. на Крите работают многие мастера: венецианцы, перенимающие местную манеру письма. Их творчество не отличается существенным образом от работ критских греков. Критская школа становится все более известной. Сюда приезжают учиться из разных областей Латинской Романии и даже из Константинополя. В ХІV–ХV вв. на Крите работали, а в XVI в. преобладали эллинизированные венецианцы. Именно из этой среды, где этническая принадлежность живописца уступала место общности критского происхождения и единству живописной манеры, вышли знаменитая плеяда мастеров семейства Греко, талантливый художник середины XV в., представитель знатной семьи Андреа Риццо и многие другие. Итальянский ученый М. Каттапан на основании архивных документов установил имена 116 художников, работавших на Крите с 1303 по 1500 г.[199] Это уникальный случай, когда известно столько имен средневековых мастеров, и столь же уникальное свидетельство интенсивности художественной жизни, учитывая небольшую населенность острова.
В XIV в. венецианские влияния на живопись Крита были эпизодическими и касались в основном передачи деталей — предметов венецианского обихода, оружия и т. д. Вероятно, прав М. Хадзидакис, когда усматривает в этом не подражание, а известный реализм мастеров, изображавших окружавшую их действительность[200]. Примеры иконографического заимствования есть, но они немногочисленны (росписи церкви Богородицы Гуверниотиссы близ Кандии, св. Пелагии в селении Вианнос и др.)[201].
На третьем этапе, в XV в., и особенно после взятия Константинополя османами в 1453 г., на Крите сосредоточиваются основные силы византийского искусства, что и обеспечило расцвет этой школе в XVI столетии. Но до конца XV в. живопись Крита следовала традициям последней стадии палеологовского искусства. Серьезное взаимодействие их с западноевропейским, прежде всего венецианским, искусством начинается лишь с конца XV и продолжается вплоть до XVII в.[202]
Искусство Кипра развивалось по сходной модели. Основным
