звонит, пока не включается его голосовая почта.
Я не могу придумать нужных слов, поэтому отключаюсь, так и не подобрав их.
— Смотрите, кто это, — Майлз замечает нас, когда мы входим в двери «Майл Хай». — Барби Тур де Франс и вожатый лагеря Шкипер.
Брук отмахивается от него.
Новичок и Атлас приветственно улыбаются, уже сидя за столиком. Все поднимают головы, когда Джей и Хлоя заходят внутрь, он придерживает для нее дверь.
Когда Джей подходит к нам, он говорит:
— Мне пришлось сказать ему, что мы не попали в плей-офф. Судя по выражению лица старика, единственным человеком, который собирался умереть в этой комнате, был я.
От смеха у меня в груди развязывается узел. У Майлза и Новичка уже есть пинты пива, и когда подходит официантка, мы заказываем еще напитки.
— Ну, как тебе Лос-Анджелес, шкипер? — спрашивает Майлз.
Я рассказываю ему, упуская некоторые детали.
— Видел, как он получил свой трофей, — говорит Новичок. — Как он поживает?
Дверь снова открывается, и мы все поднимаем глаза. Входит Клэй, его рука лежит на спине женщины.
— Что за…? — говорит Брук, затаив дыхание.
Он великолепен в джинсах и верблюжьем свитере на молнии, засученном до локтей, и возвышается на полтора метра над женщиной, стоящей рядом с ним.
Она симпатичная. Не такая, как Кодашьян, а естественная, ее волосы спадают мягкими волнами, а на лице веснушки. Они обмениваются парой слов, и она смотрит на нас, прикусив губу.
Она обнимает его. Во мне поднимается неверие, сменяющееся раскаленной до бела ревностью.
Во время «перерыва» мне и в голову не приходила мысль о том, что он уютно устроился с какой-то другой женщиной. Возможно, так и должно было быть.
Женщина уходит, и Клэй подходит к столику, обводя взглядом всех членов команды. Один за другим они оценивают его. Кроме Джея, который не двигается с места.
— Привет, чувак, — говорит Майлз, нарушая тишину.
— Давно не виделись, — говорит Клэй, но его взгляд останавливается на мне.
Очевидно.
КЛЭЙ
Когда узнал о тренере, я сел на первый же коммерческий рейс в аэропорте Лос-Анджелеса. Кэт и Дэниел настаивали на том, что они прекрасно закончат свое путешествие в Лос-Анджелесе без меня. После приземления я увидел пропущенный звонок от Новы.
Наверное, по поводу тренера.
Может, я и не должен удивляться, что она пыталась сообщить мне об этом, но удивился.
Я не видел Нову несколько недель. Сейчас она сидит между Майлзом и Атласом, ее волосы собраны, лицо и руки загорелые от солнца. Рукава засучены до плеч. Логотип «Кодиаков» на ее футболке дразнит меня.
На мгновение я ошеломлен острым чувством сожаления в животе, наряду с другой эмоцией, на которой я не должен сосредотачиваться слишком пристально, потому что это может поставить меня на колени.
После столь долгого отсутствия чувств я наконец-то что-то чувствую.
— Ах, ты, наверное, хочешь присесть… — Майлз начинает вставать, чтобы я мог сесть рядом с Новой, но ее рука сжимает его локоть. — Хорошо, — он переводит взгляд между нами.
— Ты слышал о тренере? — это от Атласа.
Я подавляю раздражение на Нову и Майлза и сосредотачиваюсь на своем бывшем товарище по команде.
— Да.
— Как он? — спрашивает Майлз, возвращая меня в настоящее, и парни наклоняются ко мне.
— Глаза открыл, — отвечаю я.
— Он что-нибудь сказал тебе? — это Атлас.
— Не совсем.
— Как у тебя дела? Чертовски загорелый, — говорит Новичок.
— Сидя без дела, ты этого добьешься, — добавляет Майлз.
— Загар победителя, — Атлас кивает.
Нова всего в нескольких футах от меня, и я знаю о ней все.
— Клэй, хочешь выпить? — спрашивает официантка, дочь владельца, как будто я никогда не уезжал из Денвера.
Джей внезапно встает.
— Мне нужно идти. Я опаздываю на….. важную встречу.
Мы смотрим, как он уходит, стукнув дверью о раму.
Видимо, что-то меняется, а что-то нет.
У бара официантка возится с подносом.
— Спасибо, — говорит она, когда я помогаю ей.
— Как дела? — спрашиваю я. На бумаге мне принадлежит чуть меньше половины заведения, но я редко просматриваю финансовые отчеты, которые мне приходят.
— Ты бы гордился папой. Он модернизировал систему здесь, — она показывает мне новую кассу. — Она быстрее для клиентов в напряженное время и проще для бухгалтерии, — ее телефон подает звуковой сигнал, и она ругается. — Не могу все исправить. Кто-то оставил несколько ящиков в переулке.
— Я займусь этим.
— Ниже твоего достоинства, чемпион, — она качает головой.
— У меня выходной, а у тебя клиенты.
Я направляюсь в переулок. Я знаю, что в последние месяцы был поглощен своими делами — не нужно было, чтобы Кэт ставила точку в моем опережающем график кризисе среднего возраста.
И все же, увидев Нову воочию, этот перерыв кажется мне крайне дерьмовой идеей. Она выглядит хорошо. Неужели она действительно получает то, что хочет, здесь, а не со мной?
Я беру несколько ящиков и несу их в кладовую. На второй заход она исчезает из вида. Я выхожу за дверь и останавливаюсь, когда вижу вспышку розовых волос у кого-то, стоящего на коленях в переулке.
— Что ты делаешь?
Она выпрямляется, чтобы встретиться со мной взглядом, и перекидывает свой хвост через плечо.
— Я споткнулась об этот ящик и разбила бутылку.
— По пути к чему именно?
Она не отвечает, но поднимает руку.
Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. Из неглубокого пореза длиной в полдюйма сочится кровь.
— Не двигайся.
Я захожу внутрь, чтобы взять аптечку первой помощи, а затем возвращаюсь в уединенный переулок.
— Как Мари и ребенок? — спрашиваю я, ставя аптечку на бочку и открывая ее.
— Мари измучена, но она одержима Эмили, — говорит она.
Я достаю марлю и дезинфицирующее средство.
— Потрясающе.
Нова качает головой.
— Ты только что сказал «потрясающе»?
Я игнорирую ее и протираю порез. Ее голубые глаза смотрят на меня из-под темных ресниц. Нова напрягается, но не отходит.
— Трофей такой же массивный и в реальности? Я видела фотографии, — продолжает она.
— Оно весит два фунта. Идеально подходит для того, чтобы заложить его, чтобы оплатить карточный долг или пробить гипсокартон.
— Никогда не знаешь, когда начнешь ремонт дома.
Несмотря на напряженность, наше легкое подшучивание остается на поверхности.
— Ты забрала свои вещи? — спрашиваю я.
— Да, спасибо. Мне нужны были мои художественные принадлежности.
Ее художественные принадлежности. Не ее одежда.
Это не так ранит.
— Я делаю эти портреты по заказу для предстоящей премьеры фильма. Мне предложили эту работу в ночь вечеринки.
Я поднимаю взгляд, удивленный.
— Ты не
