всего пятеро. Оставшиеся два кинжала лишь ранили противников. Одного в руку, другого в бедро (пытался уйти от удара не в ту сторону).
Меч лёг в руку легко и непринуждённо. Конечно, о честном и равном поединке и речи не идёт, но что уж есть. Дальше был вопрос мастерства каждого из нас. Один из раненных отошёл на второй план, другой же разозлился и напал первым, за что и поплатился. Но целых трое невредимых профессиональных наёмников простив меня одного, очень плохая ситуация. Я бы сказа крайне плохая.
Бился как мог, прекрасно понимая, чем могу расплатиться за неудачу. Но меня всё же ранили. Нога теперь не слушалась полностью. Ещё одного убрал по чистой случайности. Точнее он сам напоролся на мой меч. Как он это сделал я проанализирую позже.
Кровь по ноге стекала в сапог. Теперь нога ещё и скользила. А я понимал, что вот так бесславно в подворотне и придётся распрощаться с жизнью. Но не тут-то было. Вдруг на нашу импровизированную площадку выскочила Авария, тоже наёмница. Одна женщина на всю столицу. И она была очень своеобразной женщиной, хотя бы потому, что пела ну очень странные песни. Я такие больше нигде и никогда не слышал.
И вот она пришла к ним на подмогу? Почему-то от этого было ещё обиднее. Только не успел я никак на это явление отреагировать, как девушка взвела арбалет и одним болтом убила одного из нападавших на меня. Чем откровенно шокировала и их, и меня. Я так обрадовался, что она на моей стороне, что чуть не пропустил момента, когда оставшиеся двое разделились. А вот с одним справится не составило труда.
Зато для девушки этот бой был явно непривычен. Она просто отбивалась от нападавшего наёмника, даже не пытаясь хоть как-то атаковать. Одним ударом убрал его, мельком отмечая, что сам же убрал свидетелей и исполнителей. Возможно, их можно было бы допросить, но…
— Авария, — протянул я к ней руку. Но девушка явно была в шоке от произошедшего, что наводило на мысль — она только прикидывается наёмницей. Зачем? А вот это интересный вопрос.
Только она запаниковала, взмахнула клинком и рассекла мне предплечье. Пока она в ужасе таращилась на мою руку, я попытался дотянуться до капюшона, но…
Девушка так резво кинулась бежать, будто за ней тоже гнались шестеро наёмников. А вот я был сейчас не бегун совсем. Вот и не поймал. Пришлось возвращаться к нашему лекарю не солоно хлебавши.
— Знаешь, это уже переходит всякие границы, — проговорил я, входя в кабинет Фроста.
— О чём конкретно ты?
— О покушениях, конечно. сегодня ночью на меня напали сразу шесть наёмников.
На этих моих словах Фрост резко поднял обеспокоенный взгляд, оглядел меня с ног до головы, и не найдя серьёзных повреждений, нахмурился ещё больше. Хотя куда уж. И так сидел чернее тучи.
— Во-первых, мне помогли. Во-вторых, я и сам неплох. А в-третьих, наши противники очень настойчивы. Но я даже не представляю, что делать. Они профессионально обрубают концы. Каждый исполнитель или убит, или под клятвой. Даже мерзкая бывшая горничная нашей дражайшей супруги была под клятвой.
— Ты невредим и это главное. Как искать не знаю. Только одно могу сказать — это целая сеть. Один человек, как бы он ни был могуществен и богат, не может провернуть такое. И кандидатуры у меня есть, а вот доказательств ты мне не приносишь. Мне просто не чем их прижать.
— Может быть, Бабена подключить? Пусть хоть какая-то от него польза будет. А то странно выходит, младший я, а гуляет он.
— Не надо. Выслушивать потом, какой он замечательный и чем ради нас пожертвовал, — скривился Фрост. Это была для него больная тема, потому что Бабен достал его этим. Хотя потом и получил за это. Как же приятно было его метелить…
Я даже прикрыл веки от удовольствия. Так приятны были воспоминания. Только на публике мы обязаны играть дружную семью. Хотя вряд ли у нас это выходит.
— Тогда что делать? — вздохнул я.
— У нас серьёзнее проблема, — подтолкнул он ко мне бумаги. Это были очередные донесения. Икерия собралась на нас напасть. Так чего удивительного? Мы это знали. Место не очень удачное, как для нас, так и для них, но другого просто нет. что его так расстраивает?
— Первоначальные данные были о том, что нападение готовят только Икерия. Потом, что и Икерия, и Ануза. А теперь данные разведчиков разошлись. Я принципиально не понимаю, кто из них врёт или недоглядел, или они каки-то странным образом оба правы.
Мы ещё пару часов обсуждали данные разведчиков. Получалась полная ерунда, потому что каждый из них в той или иной степени опровергал данные другого. И вычленить вот в этом всём истину было крайне проблематично, точнее нам так и не удалось.
Параллельно Фрост выведал у меня подробности нападения на меня. Был крайне недоволен тем, что мне помогла наёмница, настоящего имени которой я до сих пор не знаю.
— Я что, по-твоему, должен за всеми женщинами следить? Ты вот знаешь, где наша жена? Что и с кем делает? — вспылил я на необоснованные обвинения.
— Да нет этой истерички во дворце и отлично. Несколько месяцев полного выноса мозга мне было белее чем достаточно, — ударил он ладонями по столу.
— Успокойся. Я просто к тому, что после того падения с лестницы она очень изменилась. Ты не находишь? Самоходные кареты, мост, да сам внешний вид…
— Не нахожу. Просто у неё появился очень умный советник. Он постоянно подле неё. Не удивляюсь, что она с ним спит.
— После того, что случилось? — ужаснулся я, а потом гораздо тише добавил, — Я до сих пор не понимаю, почему лекарь запретил нам с ней общаться на едине. Какой от этого может быть стресс?
— Она потеряла ребёнка. Для нормальной женщины это удар. И хоть она была далека от нормальности…
— И всё равно не понятно. Но уже поздно. С потерей памяти она забыла и о беременности. Но согласись, что он стала другой.
— Просто ты мало общаешься с этими интриганами. Они приставили к ней нужного человека, обработали. Не удивлюсь, если пишут речи и полностью управляют её действиями. Уж больно сильные перемены. Ну не бывает так!
— Зря ты так. Мне всё больше кажется, что мы на её счёт сильно ошибаемся.
