весьма расслабленным.
– Наиль Дамирович Зарипов?
– А вы кто? Я вас знаю?
– Майор Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.
– Да, конечно, – хихикнул Наиль.
– Что «конечно»? – не понял Феликс.
– Так я вам и поверил.
– Я действительно из полиции.
– Тебя из «службы безопасности Сбербанка» попёрли? За пьянку небось?
– А, вот вы о чём… – Вербину доводилось слышать, что из-за обилия мошенников люди стали с недоверием реагировать на звонки настоящих полицейских, но сам столкнулся с подобным поведением впервые. – Господин Зарипов, я звоню вам по поводу дела Виктории Рыковой.
– А что с ней? – Наиль мгновенно сменил тон. – В смысле, не надо повторять, что с ней, да… Но меня уже допрашивали, и я рассказал всё, что знаю.
– И мы вам за это благодарны, господин Зарипов. Но получилось так, что в настоящее время заниматься расследованием обстоятельств смерти Виктории поручено мне, поэтому я хотел бы с вами поговорить, задать несколько дополнительных вопросов. Когда мы сможем встретиться?
– Я рассказал всё, что знаю, и не уверен, что смогу что-нибудь добавить.
– Тем не менее, господин Зарипов, я был бы очень признателен, если бы мы смогли договориться о встрече. Вам удобно в понедельник? Вторая половина дня.
– Я буду занят всю следующую неделю. Мне трудно планировать встречи, в которых я не заинтересован. Если вам нужны мои показания – поговорите с Крышкиным.
– С Крыловым, – поправил Наиля Вербин.
– Что?
– Крылов, как баснописец.
– Я не знаю этих ваших писцев. А сейчас у меня нет времени на наш странный диалог. Прощайте.
Зарипов бросил трубку.
Вербин посмотрел на замолчавший смартфон и улыбнулся. А потом вышел из машины и закурил. Хотя не собирался.
Люди разные. Одни начинают хамить полицейским только потому, что те – полицейские, другие потеют, проезжая мимо стоящей на обочине машины ДПС. Как поведёт себя невиновный человек при встрече с блюстителем порядка, можно предполагать, лишь зная этого человека. Наиль же был для Вербина закрытой книгой, во всяком случае пока, и потому с выводами Феликс не спешил. Но не преминул отметить, что человек, который наилучшим образом подходит на роль убийцы, в достаточно грубой форме отказался от общения с дознавателем.
– Тут есть над чем подумать…
Но потом, потому что сейчас Вербину было чем заняться.
Анзоров не сказал, когда ждёт ответ, но Феликс понимал, что затягивать не следует: чем быстрее он примет решение о своём участии в деле – тем лучше. Служба есть служба: или он пойдёт по ещё не остывшему следу убийцы Виктории Рыковой, или Шиповник подбросит следующее расследование, а то и не одно. И ему опять будет чем заняться. Он опять погрузится в чужую беду, и это поможет не замечать, что по вечерам он возвращается в пустую квартиру, которая снова перестала быть домом, а превратилась в место, где Вербин спал, ел и находил чистую одежду. Последние месяцы Феликс жил разгадками чужих тайн, и чем запутаннее они были, чем глубже затягивало расследование, тем лучше он себя чувствовал. Спокойнее. Он искал сложные головоломки, которые вырывали его из пустоты реальности, и чувствовал – пока только чувствовал – что смерть Виктории Рыковой окажется именно такой. Предчувствие нравилось, и Феликс надеялся, что оно не подведёт.
Он выкинул Наиля из головы, ехал медленно, продумывая вопросы, которые собирался задать следующему эксперту, но всё равно оказался на месте раньше, чем рассчитывал, и потому решил потратить оставшееся время на телефонный звонок.
– Марта Алексеевна?
– Да… – Голос у Карской, психолога, к которой обращалась Виктория, оказался очень приятным, глубоким, с лёгкой хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Звучал голос чуть настороженно, как у большинства людей, принимающих звонок с неизвестного номера, но именно чуть.
– Меня зовут Феликс Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.
– А-а… Тот самый знаменитый оперуполномоченный, который успел позвонить многим моим друзьям?
Вербин мысленно чертыхнулся, но продолжил спокойным тоном:
– Нет, я другой оперуполномоченный, настоящий.
– И как вы это докажете?
– Московского выговора недостаточно?
– Вдруг вы брали уроки актёрского мастерства?
– В таком случае, при встрече я обязательно покажу удостоверение. – И, не дожидаясь очередной «шутки», продолжил: – Вы знакомы с Викторией Рыковой?
Возникла короткая пауза, после чего женщина ответила совсем другим тоном – серьёзным:
– Что случилось?
Тревога в голосе заставила Феликса вспомнить, что ни Крылов, ни другие ребята с «земли» Карской ещё не звонили, и он мягко предложил:
– Давайте вернёмся на шаг назад, Марта Алексеевна?
– Да.
– Меня зовут Феликс Вербин, я – старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.
– Очень… – Она явно задумалась над следующими словами, но всё-таки произнесла: – Приятно.
В конце концов, это всего лишь бытовая вежливость, не более.
И сразу повторила вопрос:
– Что случилось? Вика в порядке?
– Виктория была вашей пациенткой или подругой?
– Вы ответите на мой вопрос?
– А вы?
Короткая пауза, видимо, нужная, чтобы выдохнуть, после чего Карская ответила:
– Пациенткой.
– В таком случае, нам нужно встретиться и поговорить.
– Вы скажете, что с ней случилось? – На этот раз голос прозвучал резче.
Но именно этого Феликс ждал – эмоций. И ответил мгновенно:
– Виктория умерла.
– Как? – В коротком вопросе прозвучало не только удивление, но и боль. – Как Вика умерла?
– Я расскажу при встрече, Марта Алексеевна, – пообещал Вербин.
– Её убили? Вы ведь полицейский, значит, Вику убили?
– Полицейские всегда приходят, если умирают люди, такая у нас работа, – мягко произнёс Феликс. – В настоящий момент проводится доследственная проверка. Это стандартная процедура, по результатам которой будет принято решение о возбуждении уголовного дела. Или не будет принято.
– То есть Вику не убили?
– Идёт доследственная проверка, – повторил Феликс. – Когда мы сможем встретиться?
– У меня очень плотное расписание.
«Они сговорились, что ли?»
Уже второй связанный с делом человек начинал отнекиваться от встречи. И если у Наиля был формальный повод отказаться от беседы – он уже успел пообщаться с Крыловым, то Карская явно не горела желанием встречаться очно.
– Не обязательно сегодня.
– Мы можем поговорить по Сети? Я смогу найти время после девяти вечера.
– Я бы хотел встретиться лично.
– Это важно?
– Да.
– Я стараюсь ни с кем не встречаться.
– Не хочу показаться язвительным, но слышать такое от психоаналитика несколько странно.
– Я онлайн-психолог, – объяснила Карская. – С пациентами я работаю исключительно по Сети.
– А-а. – В представлении Вербина, личный контакт являлся обязательной частью взаимоотношений доктора и пациента, но, видимо, это утверждение потеряло актуальность после наступления цифровой эпохи. Теперь люди заказывали через Интернет продукты, одежду, проводили совещания, работали… так почему бы им не ходить по Сети к врачу?
– Никогда
