поленья, и ветер, почуяв рассвет, завывал все сильнее, когда оборотень на службе Его Величества короля леса поднялся и отправился по винтовой лестнице в спальню. Мэллори спал на своей раскладушке возле камина; его лицо снова стало лицом пожилого шофера.
Глава 5
Рассвет оказался таким же бледным, как вчерашний закат. В шесть утра громкая музыка разбудила майора Шеклтона и капитана Хьюм-Тэлбота. Их позвоночники скрипели и стонали после близкого знакомства с коварной кроватью покойного пастора. Они спали не раздеваясь, чтоб не закоченеть от ветра, проникающего сквозь щели витражей башенных окон. Когда они спустились вниз, вид у них был далеко не бравый.
В окна бился мокрый снег. Шеклтон подумал, что от всего этого хочется выть.
— Доброе утро! — приветствовал их Майкл Галлатин, сидя в черном кожаном кресле перед ярко пылающим огнем очага, с чашкой горячего чая в руках.
На нем был темно-синий фланелевый халат. Шлепанцы надеть он не удосужился.
— Кофе и чай в кухне. А также яичница с местными сосисками.
— Если местные сосиски сродни вашему виски, я, пожалуй, воздержусь, — заявил Шеклтон.
— Нет, они очень нежные. Попробуйте.
— Где Мэллори? — спросил Хьюм-Тэлбот, оглядываясь вокруг.
— Он позавтракал и пошел сменить масло в машине. Я отправил его в гараж.
— Что это за грохот? — Шеклтону показалось, что музыка звучала, как битва адских сил. Он подошел к витроле и посмотрел на вращающуюся пластинку.
— Это, кажется, Стравинский? — спросил Хьюм-Тэлбот.
— Да, «Весна священная». Это моя любимая мелодия. В этой части, майор Шеклтон, старцы деревни стоят кругом и смотрят, как молодая девушка танцует танец смерти, согласно жертвенному ритуалу язычников. — Майкл на несколько секунд закрыл глаза. Скачущая мелодия вызывала в его мозгу пурпурно-алые ассоциации. Он открыл глаза и пристально глянул на майора. — В нынешние времена принесение жертвы становится популярным явлением.
Взгляд Галлатина приводил Шеклтона в дрожь; твердый и пронзительный, он нес заряд такой силы, что майор сразу обмяк, как мешок с грязным бельем.
— Что до меня, то я поклонник Бенни Гудмана.[4]
— Понятно. — Майкл продолжал слушать музыку, в которой слышались отзвуки мира и войны, мира, борющегося с собственным варварством, где варварство явно побеждало. Затем он встал, приподнял головку с иглой. — Я принимаю ваше предложение, господа. Я сделаю то, что вам необходимо.
— Вы беретесь?! Мне казалось… — Хьюм-Тэлбот запнулся. — Я думал, что вы уже приняли решение.
— Да, я принял решение. Но передумал.
— Понимаю вас. — Он ничего не понимал, но не собирался вникать в причины. — Рад услышать это от вас, сэр, очень рад. Мы дадим вам неделю на тренировки. Несколько парашютных прыжков и разговорная практика — хотя в этом вы вряд ли нуждаетесь. И мы соберем всю необходимую для вас информацию сразу же по прибытии в Лондон.
Мысль о полете через Ла-Манш во Францию вызывала у Майкла дрожь, но с этим придется справиться позже. Он глубоко вздохнул, довольный тем, что принял окончательное решение.
— Теперь извините меня, но по утрам я бегаю.
— Я так и знал, что вы бегун! — сказал Шеклтон. — Я тоже бегаю. А на какое расстояние? Я бегал на семь. В полном полевом снаряжении. Слушайте, если у вас есть лишний спортивный костюм и свитер, я побегу с вами. Неплохо разогнать кровь в жилах.
«Особенно, — подумал он, — после сна в этой кровати».
— Я не ношу спортивного костюма, — заявил Майкл, снимая халат. Под халатом на нем ничего не было. Он повесил халат на кресло. — Уже почти весна. Благодарю за предложение, майор, но я бегаю один.
Он обошел Шеклтона и Хьюм-Тэлбота, которые были так ошарашены, что онемели, и вышел через дверь в холодное снежное пространство.
Шеклтон схватился за дверь, прежде чем она закрылась. Он с удивлением смотрел, как голый человек крупными размеренными скачками побежал по дороге к лесу.
— Эй! — закричал он. — Вы забыли про волков.
Майкл Галлатин не обернулся и через несколько мгновений скрылся в лесу.
— Странный парень, не правда ли? — спросил Хьюм-Тэлбот.
— Может быть, и странный, — сказал Шеклтон, — однако теперь я верю, что майор Галлатин сможет выполнить задание.
В его лицо хлестал мокрый снег; даже в мундире он задрожал от холода и быстро захлопнул дверь.
Глава 6
— Мартин! Иди сюда и погляди!
Широкоплечий плотного телосложения человек по имени Мартин быстро встал из-за своего стола и вошел во внутреннее помещение, стуча каблуками по бетонному полу. На нем был дорогой коричневый костюм, ослепительно белая рубашка и черный галстук. Седеющие волосы зачесаны назад. Мясистым лицом он напоминал доброго дядюшку, который рассказывает детям сказки перед сном.
Стены внутренней конторы были увешаны картами с красными стрелками и кружками. Некоторые кружки были перечеркнуты нервным движением руки. В небольшой металлической коробке в идеальном порядке хранились акварельные краски и кисти. Человек за столом придвинул свой стул с жесткой спинкой к мольберту, стоявшему в углу комнаты без окон; незаконченная картина на мольберте изображала белый деревенский дом на фоне пурпурно-красных гор. На полу перед художником громоздилась кипа других картин с похожими изображениями деревенского пейзажа. Ни одна из них не была закончена.
— Здесь.
