Торэ-Ин вздохнул:
— Я прошу еще немного…
— Чего? Времени? — нетерпеливо прервала его мама. — Его у тебя было предостаточно. Раньше. Теперь оно вышло.
— Мне нужно до конца разобраться в себе. Привести свои мысли в порядок и настроиться, — скупо отозвался Торэ-Ин.
Но мама была неумолима:
— Ты должен помнить о нас. Должен помнить о своем роде. Обязан, в конце концов, вспомнить о Тэфрине!
Она оглянулась на мужа в поисках поддержки. Иро-Иту пожал плечами, понимая, однако, состояние сына. На нем лежала колоссальная ответственность за всех и вся, и ему было сейчас невероятно трудно. Тем не менее, он веско сказал:
— Последствия могут быть необратимы, сынок. Ты это знаешь лучше нас с мамой.
— Вспомни своего троюродного деда по моей линии! Один проклятый уничтожил Древо Жизни всей родовой ветви. Ты этого и для нас хочешь?! Твой ответ, Торэ-Ин Леорса! — потребовала мама.
— Мне необходимо все обдумать, — жестко ответил тот.
Должен, обязан, еще раз должен! Голова шла кругом. Это давление просто убивало, груз ответственности сшибал с ног. Удар за ударом. Торэ-Ин почти смирился с невозможностью найти свою истинную пару. Почти смирился с необходимостью связать себя узами брака с женщиной неподходящей ему по энергетике. Почти готов был дать матери согласие на старт ее кампании по отбору для него невесты. И тут еще удар, почти оплеуха, унизительная и болезненная — Вселенная назначила ему в пары представительницу Земли. Гордость жалила его ужасно, напоминая о незрелости земной расы, их жестокости и неспособности вникнуть в суть всех энергетических потоков, струящихся в окружающем их мире, но ей противостояло сразу пятеро: сознание, сердце, душа, тело и его энергетическая оболочка. Все они настаивали на том, что всего несколько тактильных контактов с пусть даже землянкой уже запустили в нем процесс трансформации энергий, готовности поделиться мудростью предков и тем самым продлить цикл цветения Древа Жизни рода. Однако гордость не унималась, заносчиво и злобно шипела, что союз с землянкой — позор для представителя древнейшего рода, стоявшего у истоков зарождения разумной цивилизации на планете Тэфрин. Но пятеро тоже не сдавались, приводя в пример то, что землянка сумела уцелеть и сохранить ясность ума, соприкоснувшись с материей Чаши Энэрвы, чего раньше не бывало. Ведь когда те двое других засунули руки в Чашу, если бы не своевременное помещение их в медикапсы, они вряд ли выжили бы. К тому же, по мнению Вальсата, эта землянка приложила свои ладони ко лбам товарищей, каким-то непостижимым образом отключив их сознание и тем самым сохранив их жизни. Раньше тоже хватало любопытных, и все они либо погибли от болевого шока либо потеряли рассудок. На простую случайность все это не тянуло, а гордости пока что крыть было нечем.
— Я воспитала эгоиста! — запричитала мама, стукнув ладонью о стол. — Я немедля займусь решением ставшей общей для нас всех проблемы!
— Прости, мама, — твердо сказал Торэ-Ин, — но ничего не нужно пока предпринимать. Я прошу вас понять меня. Мне необходимо все обдумать.
И прервал сеанс связи, заметив, однако как гримаса недовольства исказила лицо матери.
Торэ-Ин поднялся, набросил китель, застегнув все магнитные застежки, и вышел. Он торопился в обучающий центр, располагающийся в карантинном блоке. Генералу не терпелось узнать результаты тестов вновь прибывших землян. Одна особь женского пола интересовала его намного больше других.
Вспомнив ее слова о повелителе вселенной и предложении скинуть одежду, лицо его озарилось довольной ухмылкой, по венам растеклось приятное тепло. Ни будь он ослеплен в тот миг осложнениями после приступа, он непременно воспользовался бы ее интригующим предложением и показал бы ей, кто кем является. Кто станет повелителем, а кто — послушной девочкой. Из мира мечтаний его выдернул знакомый голос его бывшего друга.
— Леорса! Ты еще жив, проклятый из древнейших? — Силэйр Надд вел под руку Онору-Лим Варт и выглядел весьма самоуверенным.
— Не называй его так! — одернула его девушка, взмахнув длинными золотистыми ресницами.
— А что такого я спросил? Нет! Пусть он покажет мне свои глаза, — потребовал с наигранным весельем Силэйр.
Торэ-Ин победоносно улыбнулся и одним привычным движением головы освободил от челки глаза. Силэйр всмотрелся и с недовольством отметил:
— Зрачки вроде на месте, никуда не исчезли. Но признайся — ты на грани?
— Не паясничай! — Онора-Лим вырвала свою руку у провожатого и протянула ее Торэ-Ину.
Тот тепло улыбнулся девушке и легко сжал протянутую ладонь. Никакого энергетического отклика, как и тогда, не случилось. Да Торэ-Ину уже и не нужно было откликов ни от кого, кроме Рины.
— Добрый день, друзья, — вежливо поприветствовал их он. — Хватит обо мне, лучше расскажите, вас уже связали браслеты?
Онора-Лим потупила взор, а Силэйр с ненавистью сверкнул желтыми глазами.
— Мы еще не проводили ритуал! — рявкнул он, грубо схватил запястье своей барышни и заторопился мимо.
— Тогда удачи и всего доброго! — помахал им рукой вслед Торэ-Ин, скрывая ехидную улыбку.
— Мы не нуждаемся в удаче! Тебе она нужнее, проклятый! — огрызнулся Силэйр, и они скрылись за поворотом.
Торэ-Ин внутренне поморщился. Когда-то давно они были довольно близки, как товарищи. Но после пути их и судьбы разошлись. Торэ-Ину прочили в невесты Онору-Лим, потому что оба они были из древних старинных родов Тэфрина. Их предки стояли у истоков зарождающейся новой цивилизации, давшей жизнь расе тэфрийцев. Однако Силэйр все время путался под ногами, мешая их общению. Теперь, Торэ-Ин с долей изумления понимал, что благодарен за это Силэйру. Ведь единожды соприкоснувшись с Онорой-Лим, Торэ-Ин не почувствовал абсолютно ничего, дыхание его осталось ровным, мысли в безупречном порядке. Не было никакого обмена энергиями, из чего следовал один вывод — Онора-Лим, как бы хороша она ни была, не являлась его половинкой.
Что касалось Силэйра, то отдаление Торэ-Ина и Оноры-Лим он приписал себе в заслуги. И с большим рвением стал добиваться руки девушки, демонстрируя всем, будто познал, единение с ее энергиями. Онора-Лим хранила молчание.
Торэ-Ин подозревал, что Силэйр, будучи уроженцем Тэфрии очень хотел стать вхож в какой-нибудь древний род Тэфрина, чтобы приблизиться к тайнам и силе древних. Род Варт, из которого происходила Онора-Лим, был одним из таких, поэтому Силэйр всеми силами добивался этого союза. Жажда власти некоторым тэфрийцам тоже была не чужда. Торэ-Ин помнил, как тогда сильно желал выжечь сознание этому зарвавшемся типу, но знал, что Великая Энэрва жестоко карает тех, кто применял насилие к себе подобным. Теперь он ему искренне сочувствовал, потому что сам познал — правда, еще не до конца — что такое пробуждение и живительный обмен энергиями со своей половинкой.
Быстро преодолев путь к карантинному блоку, Торэ-Ин нашел Максара в лаборатории. Там же находился и Вальсат, удобно устроившийся в кресле. Поздоровавшись, генерал в нетерпении уселся напротив Максара. Тот хранил загадочное молчание, и Вальсат ему в этом помогал.
