нашей группе.
— О. Эм. Это Билл из отдела кадров, Анжелика из юридического отдела и, о, Джессика Все-Знающая-Всех-Осуждающая, — я обращаю свое внимание на в основном бесформенную концепцию, которую я частично курировала во время ее стажировки в прошлом году. Я немного удивлена, увидев ее здесь. — Я и не знала, что они наняли тебя на постоянную работу в конце прошлого лета!
Бесформенная фигура Джессики потрескивает, как электричество.
— Да, я теперь работаю в отделе продаж. Я собиралась отправить тебе электронное письмо с благодарностью за переработку моего резюме!
— Тебе не нужно меня благодарить, это твоя тяжелая работа произвела на них впечатление.
— Они бы не узнали обо всех навыках, которые я приобрела, если бы мое резюме все еще было в таком беспорядке. Может, у меня и нет возраста, но у меня не было большого материального опыта, связанного с работой, когда я подавала онлайн-заявку в прошлом году, — хрипит Джессика, объясняя для группы. — Ты так хороша в выявлении навыков, о которых люди даже не подозревали.
— О, это просто добавление офисного жаргона, — пожимаю я плечами. Также в этом много чуши, но я думаю, что большинство людей это знают.
Я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы общаться с Джессикой, а не на горгулье, маячащим у меня за плечом, потому что, если я посмотрю на него или вдохну побольше его запаха, мне может понадобиться продолжение прошлой ночи. И это действительно, действительно не может произойти прямо сейчас.
Осталось не так много времени до того, как будут даны инструкции для нашего следующего связующего упражнения — протягивать руки и хватать за руки всех в кругу, позволяя нашим рукам образовать узел, который мы должны распутать, не отпуская друг друга.
Кажется, мне уже снились подобные кошмары.
Когда одна из моих рук находит руку Влада без особых усилий, я стискиваю зубы и пытаюсь не думать об этом. Я держу свою хватку несколько расслабленной и безличной, но ее неуклюжесть, вероятно, выдает меня.
Джессика отходит в сторону, будучи бесформенной и к тому же безрукой.
— Давай, Джессика, можешь взять меня за руку, — Билл машет в пустоту своими костлявыми пальцами.
— Я действительно не могу. То есть, физически.
— О, будь командным игроком, Джесс, — усмехается Анжелика, ее прическа «Могу-я-поговорить-с-менеджером» колышется, когда она неодобрительно качает головой.
Во мне поднимается волна оборонительной реакции, и я должна бороться со своим рефлексом. Вместо этого я спокойно вмешиваюсь:
— Может быть, Джесс подскажет нам, как распутать…
— О, ерунда, у нас едва хватает людей для игры.
Кажется, целую вечность Билл и Анжелика продолжают пытаться привлечь Джессику к участию, настаивая на том, что она упускает жизненно важный опыт общения, хотя, вероятно, мы все больше никогда не будем так много общаться. Я думаю, что это упражнение было бы разумнее выполнять внутри отделов, научившись спокойно решать проблемы, возникающие на корпоративных мероприятиях с людьми, чье существование каждый день подрывает ваше самоощущение.
Я понимаю, что стою ближе к Владу, чем кто-либо другой. Билл и Анжелика почти отстраняются, чтобы поговорить с Джессикой.
Жар пробегает по моей коже, от шеи вниз по спине, когда я задерживаю дыхание и осознаю, насколько мы близко.
Его плечо касается моего, его крылья находятся на расстоянии вытянутой руки.
Теперь, когда я ближе к нему, мне немного тепло под ключицами. Мои мысли остаются в прошлой ночи, но принимают другой оборот. Что могло бы случиться, если бы я не убежала из бара, или если бы я была достаточно выбита из колеи, чтобы открыть дверь и пригласить его обратно; каково это — быть тесно укутанной его крыльями, пока он срывает с меня одежду.
Всю прошлую ночь я металась между мечтами о том, что могло бы произойти, если бы дело зашло дальше, и тревожными кошмарами о том, что он ненавидит меня, испытывает отвращение ко мне лично. Я могу только представить, что все, чем я с ним поделилась, любое понимание того, кто я как личность, размыто и сведено к клише: сирене, пытающейся соблазнить кого-то через несколько минут после встречи.
— Я сожалею о, эм, прошлой ночи, — бормочу я, когда становится ясно, что наши коллеги на самом деле не обращают внимания на упражнение, хотя одна моя рука сжата в руке Влада. Надеюсь, мне не нужно объяснять ему, приношу ли я извинения за то, что сбежала от него в баре, или за пьяный поцелуй, или за мастурбацию перед ним.
Возможно, все.
— Нет, не стоит, — бормочет он в ответ, и на мгновение я не уверена, что правильно его расслышала.
— …Ты уверен? — шепчу я в ответ, а затем съеживаюсь от самой себя. Почему бы мне просто не смириться с тем фактом, что он не ненавидит меня за прошлую ночь?
Вероятно, потому, что это означает, что мое либидо воспримет это как разрешение мечтать о том, чтобы снова поцеловать его. Я не хочу его расстраивать, но возможность того, что ему это понравилось так же сильно, как и мне, кажется опасной.
Есть что-то в том, как его взгляд задерживается на другой стороне комнаты у двери, в медленной клыкастой улыбке, которая украшает его челюсть, что заставляет меня понять: я смотрю на него слишком пристально. Я не могу остановиться. Его взгляд падает на меня, и от этого у меня по коже пробегают мурашки.
— Да, я уверен, — кивает он, приподнимая бровь с легким намеком на юмор. — Дай мне знать, если я понадоблюсь тебе снова.
Черт возьми, постарайся быть немного менее возбужденной от мистера Отдел Широкие Плечи. То, что он горяч и удивительно спокойно относится ко всей моей ситуации, не означает, что это хорошая идея.
Когда к моим щекам приливает жар, кажется, что они вот-вот воспламенятся, я быстро возвращаюсь к наблюдению за своей обувью.
Я буквально только что закрыла дело на работе, где человек и орк безобразничали в офисе, как будто никто другой этого не мог видеть. Я имею в виду, там есть довольно грубые кадры с лифтом, и не в обиду Дженис и Хенту, но я бы хотела этого не видеть. Впрочем, я не виновата в брачных узах, просто гора бумажной работы, которая означает, что мне следует лучше знать, что не стоит смешивать бизнес с удовольствием.
Десять минут спустя я стою в центре узла из коллег. И это значительно менее весело, чем тот узел, о котором можно было бы мечтать.
Билл и Анжелика в высшей степени ужасны в разгадывании этой головоломки. Джессика исчезла в концептуальной уборной, и, похоже, Влад
