русло.
Уж эту части своей биографии он с посторонними обсуждать точно не собирался.
— Ха, — издала девчонка короткий смешок. — Да, мой косяк. Катя я, — представилась она и не глядя протянула правую руку.
— Сергей, — ответил Сергей лёгким рукопожатием.
Ладонь Кати была такой маленькой по сравнению с его лапищей, что он всерьёз боялся ненароком её раздавить.
— Так всё же ты тот самый? — вновь вопросила Катя.
— Да, — прямо ответил Сергей. — Самый что ни на есть.
— Повезло мне, — довольно выдохнула Катя и, вынув соломинку, залпом опустошила стакан.
При том она так сильно запрокинула голову, что Сергей таки смог наконец разглядеть половину её лица. И это лишний раз убедило его в том, что Катя была всего лишь ребёнком. Лет пятнадцать, наверное, или около того.
— Как посмотреть, — безучастно ответил Сергей.
— Не, — мотнула головой Катя, опять склонившись над уже пустым стаканом, — мне реально повезло. Как раз искала кого-то вроде тебя. Не идеально, к сожалению, но сгодишься.
— И для чего же это, позволь спросить? — с прищуром глянул на неё Сергей.
— Ну как же? — пожала Катя плечами. — Ты же у нас дофига сильный, верно?
— Не жалуюсь, — ответил Сергей со всё нарастающим внутри подозрением.
— Вооот, — протянула Катя. — И драться, кажись, тоже умеешь.
— Если хочешь, чтобы я кого-то для тебя избил, то даже не надейся, — предупредил Сергей, догадываясь, к чему она могла клонить. — С парнем своим, или кто там, сама разбирайся.
Катя громко и заливисто рассмеялась. Даже внимание всё того же бармена и цели его подкатов привлекла. А также ещё парочки других личностей, которых, впрочем, могло бы быть куда больше, если бы не начавшая вновь набирать обороты музыка. Краем глаза Сергей заметил, что шоу на сцене в очередной раз переходило в более энергичную фазу.
— Фух, — выдохнула Катя, восстанавливая сбившееся дыхание. — Ты почти попал. Подраться кое с кем и правда нужно.
— Свой ответ я тебе дал, — сообщил на это Сергей. — И советую начинать собираться потихоньку домой. Поздно уже.
— Уже-уже, — закивала Катя. — Кстати, не хочешь меня проводить? — спросила она, медленно снимая бейсболку и кладя её на стойку рядом с собой. — Одной же опасно и всё такое.
— Воздержусь, — всем нутром чуя, что от этой девчонки ничего, кроме неприятностей, ждать не стоило, отказался Сергей.
Больно уж мутная она была.
— Тц, — раздосадовано цокнула языком Катя, — а я надеялась… Но да х*й с ним. Сделаем, как всегда.
И не успел Сергей ничего ответить, как Катя уже резко развернулась к нему и вплотную продемонстрировала свои отливающие золотом глаза.
С вертикальными зрачками.
Глава 5
Всё перемешалось.
Цвета, запахи, вкусы, звуки и прикосновения. Ничего не удавалось выделить и осознать, но при этом всё нещадно било по каждому из органов чувств. Одновременно. Голоса порождали вспышки света, а яркий свет, в свою очередь, буквально резал по ушам. Касаясь чего-либо, пальцы воспринимали это на вкус, а улавливаемые запахи раздражали или же, напротив, нежно ласкали кожу. Жар и холод. Притяжение и невесомость. Ужасающее давление и неописуемая лёгкость. Всё и сразу. Не там, где должно, и не так, как должно. И даже собственное сознание не позволяло за него ухватиться. Мысли растекались, а внимание рассеивалось. И не было этому ни начала, ни конца.
Неуместно. Неправильно. Неодолимо.
Что-то сломалось. Что-то совершенно точно сломалось.
Но что? Как? Когда? Почему?
Вопросы, вопросы, вопросы. Они проносились мимо неисчислимыми мириадами, а следом за ними летели ответы.
Мир. Окончательно. Всегда. По желанию.
Всё менялось так стремительно. Но вместе с тем и мучительно медленно.
Свет. Тьма. Ложь. Правда. Шаг. Падение. Крик. Немота. Помощь. Насилие. Страх. Ненависть. Жажда. Сожаление. Бег. Увязание. Полёт. Утопление. Рассвет. Затмение. Вдох. Выдох. Дрожь. Оцепенение. Тряска. Замирание. Человек. Зверь. Бог. Дьявол. Герой. Чудовище. Солнце. Луна. Земля. Небо. Огонь. Вода. Слава. Забвение. Жизнь. Смерть.
Глаза…
Золотые глаза.
Непреходящие.
Единственные из всех и вся.
Одна лишь только пара сияющих внутренним светом глаз оставалась константой в мире абсолютного хаоса. Всё менялось, смешивалось, переливалось и испарялось, но два нечеловеческих глаза оставались такими, какими они были изначально. Пугающе притягательными. Вопреки всей творящейся вокруг вакханалии, эта пара оставалась до того чёткой и всеобъемлющей, что удавалось воспринять каждое мельчайшее волокно в их, казалось, бездонной глубине.
Очи бури.
Они манили и увлекали. За ними чувствовалась воля бесконечно сильная и бесконечно властная. И оттого столь пленительная. Если, утратив всякую способность ориентироваться в бытие, и можно было продолжать куда-то двигаться, то исключительно по велению этих золотых глаз. Будь то шаг навстречу бушующему вихрю или же прыжок в пасть ледяной пучины. Если таково было их желание, то это непременно должно было исполниться.
Какой иначе вообще мог быть смысл?
