знаю, что с ним такое. Пришла снять показания, а он расплакался. Такое вообще с ним бывало?
Клиффорд с подозрением понаблюдал за ней мгновение и поспешил к сыну, чтобы немного успокоить:
— Эй, малыш, чего разревелся? Это я, ББ. Все хорошо.
Ребенок, узнав отца, моментально успокоился. И Кейсиди, глядя на эту парочку, испытала разочарование — они есть друг у друга, а у нее не было никого. Это мелочно, определенно, и тем не менее ничего не поделаешь. Или поделаешь?
В голову пришла до боли нелепая и тупая мысль, которой стоило бы потешиться, но мигом позже девушка считала ее уже не такой ужасной.
— Я вас так нормально и не отблагодарила за помощь. — Когда мужчина обернулся к ней со взглядом недоумения, Кейсиди пояснила: — Что вы донесли меня до медпункта. Мне бы хотелось отблагодарить вас как-то.
— Каждый бы так поступил на моем месте также.
— Но на вашем месте оказались вы, и благодарить нужно вас, — беззаботно улыбнулась, даже усмехнулась, девушка.
— Не беспокойтесь. Это даже мне следует благодарить вас, вы не стали распространяться о вчерашнем и… помогли ретироваться, — неожиданно поддержал ее настрой собеседник.
— Ну раз такое дело, то в качестве благодарности можете угостить меня ужином в нашем кафе у лаборатории. Сэндвичи у них божественные.
— Разве сотрудников кормят не бесплатно? — Риторически переспросил он.
— В столовой, то же место больше похоже на ловушку для хипстеров. И кофе у них превосходный.
— Кофе и на ночь?
— У меня полно работы.
— Что ж, — сдался мужчина, — раз это моя плата за спасение, так уж и быть, с меня сэндвич и кофе.
— Круто, — щелкнула пальцами Кейсиди, подходя к системе жизнеобеспечения некроматери, чтобы заняться сбором данных. — Давайте тогда в восемь. Обычно там никого нет в это время.
— Да, договорились.
Ей показалось, или же Клиффорд несколько смущенно улыбнулся? Неужели она своим приглашением заставила бывшего военного чувствовать себя некомфортно? Да, скорее всего, странно приглашать мужчину на ужин, чья жена лежит в коме в этой же комнате. Но девушка была слишком подавлена, чтобы задумываться о морали — ей требовалось поговорить хоть с кем-то, кто не доложит о каждом слове директору лаборатории или президенту, где не стояла прослушка на каждом шагу.
Они молча занимались каждый своим делом, и тем не менее Кейсиди не переставала поглядывать на Клиффорда, который шепотом разговаривал с ББ. И в какой-то момент мужчина осекся на полуслове и внимательнее присмотрелся к малышу, но его внимание привлекло что-то другое. Присмотревшись, Кейсиди заметила слегка черные отпечатки пальцев на оранжевом пластике колбы. Ее отпечатки. Мужчина стер их и с вопросом во взгляде посмотрел на девушку, которая из последних сил выдавила улыбку и отвернулась, делая вид занятости.
Но о работе она уже думать не могла.
Дождавшись, когда Клиффорд, забыв о странности, вернется к своим делам, Кейсиди поднесла ближе к лицу ладонь и растерла подушечки пальцев.
Ее поры выделяли хиралий. Опять. Опять все повторялось. Но если в тот раз это было связано с попыткой разорвать связь с 32-1, то сейчас причина для Кейсиди оставалась неизвестной.
* * *
— Могу я задать вопрос, который вполне вероятно покажется неловким?
— Задавайте.
— Вы пытаетесь флиртовать со мной?
— Хм.
Этот вопрос показался Кейсиди, скорее, умилительным, нежели неловким. Она только беззаботно улыбнулась, отпив чуть теплый горький кофе, не сводя взгляда с Клиффорда. Они сидели друг напротив друга за круглым столиком; в кафе находилось еще два посетителя — охранник и тучного телосложения мужчина в повседневной одежде. Трудно говорить о его должности.
Ненавязчивая музыка приглушала голоса.
— Почему же пытаюсь? Я флиртую, — она отставила стаканчик. — Но не так, как вы подумали. Я не ищу сексуального подтекста, но мне хочется узнать вас получше.
— Зачем же?
Ее слова заставили мужчину расслабить плечи, что несколько обидело Кейсиди — да, она не искала партнера для секса, но обидно, что мужчина не смотрел на нее, как на привлекательную девушку. Или же дело не в этом? Да и привлекательной ее не назовешь, признаем честно. Во всяком случае, не с этой работой.
— Оглянитесь, и поймете, что беседовать мне не с кем, особенно по душам.
— Не уверен, что подойду на роль собеседника.
— Тем не менее вы здесь. Почему?
— Ну, — усмехнулся Клиффорд, — потому что вы меня сюда пригласили.
— А я считаю, потому что и вам нужно выговориться, — Кейсиди облокотилась на столик и подалась чуть вперед. — Вам плохо.
— Конечно плохо, — как очевидный факт подтвердил мужчина. Он откинулся на спинку стула, но Кейсиди не увидела в этом жесте попытку отстраниться. Скорее, он не мог найти себе места. — Или вы думали, что я буду радоваться, учитывая мое положение? Раз уж мы хотим поговорить по душам, откровенно, то скажите мне, Кейсиди, каковы шансы моей жены хотя бы очнуться?
Девушка не обиделась резковатому тону, только пожала плечами и сообщила:
— Никаких.
— Вот-вот… Я оказался заложником ситуации и понятия не имею, что делать.
— Может, стоит отпустить ситуацию, а не быть ее заложником?
— Предлагаете бросить сына и жену?
— Предлагаю не питать иллюзий, — подавленно вздохнула Кейсиди и, чтобы смягчить разговор, переключилась на себя: — Я, например, постоянно цеплялась за призрак брата, и что в итоге? Я не покидала лабораторию уже больше года, стала привязана к этому месту.
Не из сентиментальных чувств, конечно, уйти от лаборатории ей не позволял 32-1, да и до его появления руководство недвусмысленно намекало, чтобы она не покидала территорию комплекса без необходимости. Без сопровождения уж точно. Заложница своих идей и работы. И Клиффорду об этом не обязательно знать.
— Вы сами выбрали этот путь.
— Нет, я тоже оказалась жертвой обстоятельств. Не произойди теракт, не завали меня обломками, не погибни мой брат… я бы не стала заложницей мрачных мыслей, и уж тем более этого места.
Мужчина не реагировал, сохранял молчание и смотрел в одну точку, обдумывая услышанное. Кейсиди чувствовала, что завоевала его доверие, только трагедия оказалась для мужчины чересчур велика, чтобы поддаться чужим словам.
— Кейсиди, я задам вам вопрос, а вы ответьте, не задумываясь. Хорошо?
— Ну… хорошо.
— Какой ваш любимый жанр музыки?
— А-а… — Столь резкая смена темы разговора заставила девушку растеряться. — Ну, джаз.
— Почему джаз, Кейсиди?
Клиффорд посмотрел на нее с тенью недоверия, что заставило собеседницу поежиться. Тем не менее, собравшись с мыслями, она спокойно объяснила:
— Слушая джаз, возникает чувство, словно ты катаешься на горках или пытаешься поймать лису за хвост. Как будто кто-то растягивает твою душу изнутри, сжимает, проверяя на стойкость. К чему был этот вопрос?
