хотите, я могу повторить фразу с правильной интонацией, чтобы устранить всякую двусмысленность.
— Возможно, Джанет Бун вам ни о чем не говорит, а Джанет Деверо по фамилии ее первого мужа… Это вам о чем-то говорит?
Ах, да. Джанет Деверо. Это говорило мне о многом. Это было давно. Брюнетка. Скулы. Миндалевидные глаза. Игривость.
— Полиция хочет вас допросить, Фрэнк. Если бы я была на вашем месте, я бы явилась сама в отделение полиции, ну, скажем, восстановить утраченные связи. Принесите ей букет цветов, это всегда приятно.
Кармен не шутила. Но какие цветы выбрать для такого случая? Ах, этот язык цветов — вот еще одна штука, которой в армии не учат. Во времена нашей краткой идиллии с Джанет я никогда бы не подумал, что сплю с будущим полицейским. Хотя… привлечение лица, досмотр тела, наручники[12]… Девушка была не промах.
X
Я не очень торопился праздновать нашу встречу с Джанет и предпочел вернуться домой.
Когда я приехал, Вэнис стояла в прихожей с чемоданчиком в руке. Она чуть не задушила меня в своих объятиях, затем резко отстранилась и взглянула на часы.
— Хьюго везет меня в аэропорт, — сообщила она. — Быстро слетаю туда и обратно, с Глорией и Дэйзи.
Видимо, новые подруги, которых я не знал. Мне ничего не оставалось, как покорно кивнуть. Она поспешно вышла.
В гостиной я увидел отца, который, словно сдувшись, полулежал в своем кресле. На журнальном столике из красного дерева валялся последний выпуск газеты «Пост». Госдепартамент вводил эмбарго в отношении Китая и Северной Кореи, и правительство арестовывало все вклады китайских граждан, проживающих в США. Я подумал, что, пока Трумэн их не заморозил, мне надо побыстрее забрать свои костюмы из прачечной. На седьмой странице помещалась статья под заголовком «Богатая наследница Вики Вилбэри убита на отцовском ранчо». Я прочел ее очень внимательно. Тело не было изуродовано, полиция никак не связала это с прочими убийствами. Журналист предлагал две версии, честно говоря довольно расплывчатые. Черный бродяга, которого полицейский накануне встретил на дороге к ранчо и подверг надлежащей проверке: найти его будет непросто. И конокрад, который в прошлый месяц увел лошадей с соседнего ранчо, у Расселов: определить его местопребывание пока не удалось. Я приехал слишком поздно, чтобы спасти Вики, но слишком рано, еще до того, как маньяк успел закончить свое дело, и я был единственным, кто это знал. К статье прилагалась фотография отца Вики, Джека Р. Вилбэри, снятая за несколько дней до этого, на благотворительном празднике. Вилбэри был сверстником моего отца, но казался лет на двадцать моложе.
Герцог дремал. Даже зазвонивший телефон его не разбудил. Я не стал снимать трубку, это наверняка была полиция.
Видеть своего отца таким немощным и ущербным, знать, что отныне он человек неполноценный: от этого у меня защипало в глазах. Я решил немного побыть с ним. Герцог, не занятый в своей лаборатории, мог, разинув рот, часами просиживать перед экраном телевизора, как смотритель маяка, оказавшийся в ловушке своего собственного света{76}. Телевизор был его единственной опрометчивой тратой: около восьмисот долларов за самую последнюю модную модель фирмы «Зенит»{77} с шестнадцатидюймовым экраном и дистанционным управлением Lazybones{78} для лентяев. У него были свои любимые передачи, начиная с «Репу Como Show» и заканчивая «Colgate Comedy Hour». А еще на канале АВС показывали детективный сериал, в котором довольно цепкий частный детектив и не очень толковый инспектор вели расследование вместе, но иногда спорили, и всякий раз детектив оказывался находчивее.
Вайли принес кофе. У него он всегда получался слишком горячий, с привкусом печеной кукурузы, который возникает, если варить очень долго. Я медленно цедил напиток. Герцог проснулся, проворчал что-то невнятное и стал жадно прихлебывать, словно это было пиво. Половину он пролил на диван, другую — на свои брюки из corduroy{79}, а еще одну, неучтенную, — на свои нелепые сиреневые шлепанцы.
— Я принесу другие брюки для сэра Дэвида, сэр, — обратился ко мне Вайли. — Могу ли я предоставить сэру Фрэнку возможность помочь сэру Дэвиду переодеться?
Отец засмеялся над своей неловкостью, но я видел, что ему стыдно. Перед тем как выйти, Вайли добавил:
— Позволю напомнить сэру, что в его отсутствие мисс предоставила мне отпуск. Могу ли я на свое усмотрение располагать временем сегодня вечером, сэр?
Я кивнул. Интересно, чем же Вайли собирался заняться этим вечером? Я тщетно пытался представить себе, как он делает strike[13] в боулинге или ест попкорн в кинозале.
Курьезным образом отец страстно полюбил рекламу. Едва передача начиналась или возобновлялась, он сразу же направлял пульт на экран и судорожно нажимал на кнопку, чтобы сменить канал. Модуль, должно быть, передавал сигнал на собачьей частоте, так как каждое нажатие кнопки заставляло старого Бобби вскакивать и лаять. Мне было больно смотреть, как собака страдает от того, что ей постоянно буравят и взбивают мозг, наподобие белого соуса.
То, как отец смотрел телевизор, мне просто уязвляло печень. Противнее всего было слышать, как он, слегка покачиваясь, подпевает «See the USA in your Chevrolet!» и прочие рекламные подпевки, например для мыла «Палмолив», швейной машинки «Зингер» или сигарет «Лаки Страйк»: ему явно не хватало голоса Синатры и элегантности Дина Мартина{80}.
Вновь зазвонил телефон. Герцог погрузился в созерцание какой-то далекой горной вершины, взгляд его был совершенно пуст. Отзвонив раз десять, телефон замолк. По телевидению передавали рекламу для утюгов «Смит-энд-Вессон», которой отец машинально подпевал: «Are you firin’? Keep’em guessin’! With an iron from Smith & Wesson». На мое счастье, ее прервала заставка из трех высоких нот «экстренного выпуска новостей».
Экстренный выпуск — это когда печально глядящий мужчина серьезным голосом и трагическим тоном объявляет, что сожалеет, ибо вынужден проникнуть к вам в дом, как взломщик, хотя на самом деле уже заранее испытывает восторг от объявления, которое сейчас сделает. Я думал, он расскажет о трехмиллиардных кредитах, выделенных на строительство атомных бомбоубежищ и подготовку к ядерной войне. Всегда приятно осознавать, что наши налоги служат чему-то действительно классному, как, например, тому, чтобы изготавливать ядерные бомбы или рыть большие ямы для укрытий под землей. Но нет, мужчина из экстренного выпуска объявил о «новых обстоятельствах» в деле «блэк-риверского монстра», которое вот уже два дня занимало передовицы всех газет. Нашли еще два изуродованных женских тела, на сей раз спрятанных в сушильном аппарате. Жертвами стали две сестры, причем «цветные». Для меня это
