парня, отшутиться.
Мои ладони скользнули на плечи Семена, но отталкивать его не хотелось, совсем не хотелось. Потому что, наваждение, не так давно накрывшее меня у кабинета массажа, вернулось: его теплые руки крепко обхватывают мою талию, потом пальцы поднимаются вверх, мягко прощупывая выпирающие позвонки, брутальный запах натуральной кожи смешивается с одеколоном, все это дает ощущение мужской силы, защищенности где-то на подкорке…
Я даже не заметила, как оказалась притянутой ближе, а может и сама прижалась щекой к его груди…
— Кха-кха… — раздалось за моей спиной.
Толик!
— Толик, — проворчал Семен.
Он отпустил меня, шагнул назад, нащупал перила. Я же стояла, как вкопанная, боясь обернуться, столкнуться с внимательным и серьезным взглядом сопровождающего.
— Уже час прошел? — поинтересовался слепой.
— Час десять, — уточнил Толик.
Я непроизвольно бросила взгляд на часы. Действительно, десять вечера.
— Время позднее, может, отпустишь девушку в номер? — предложил Толик.
— Тебя забыл спросить, — огрызнулся парень.
— Михаил Сергеевич звонил, интересовался, почему не отвечаешь.
Семен запустил руку в карман куртки, чертыхнулся.
— Я пойду, наверное, — пробормотала я, отвернулась от слепого.
— Ужин, — Толик перехватил мой локоть, всучил оставленный на пирсе бумажный пакет, наклонился к уху, шепнул, — да не дергайся ты так, все нормально…
Нормально… Ему легко говорить.
— Михаила Сергеевича набрать? — поинтересовался сопровождающий у Семена.
— Не надо, — ответил слепой, я в номере позвоню.
— Пойдем тогда?
— Да, пойдем. Дарина?
— Здесь она, не успела убежать, — сопровождающий отпустил меня, перехватил протянутую руку Семена, — стоит красная, как рак.
Мог бы и не говорить об этом.
— И ты сейчас смутил ее окончательно, — хмыкнул слепой, словно, прочитав мои мысли.
— Куда уж еще-то?
Заткнитесь, ребята, пожалуйста!
— До завтра, — бросила я и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь.
Совсем не вежливо, но сейчас по-другому никак.
Глава 6
Наручные часы показывали начало первого. Спать не хотелось. Совсем…
Бессовестно отодвинув шторы, я сидела на подоконнике, обнимая притянутые к груди колени. С этого места, стоявший на столе букет был виден лучше всего: алые барханные розы красиво смотрелись в россыпи белых хризантем. Я ничего не понимала во флористике, но специалиста, составившего эту красоту, бесспорно, можно было назвать профессионалом. Такой букетик стоил, наверное, столько, сколько Толик обещал мне заплатить за день сопровождения Семена.
Черт!
Издав вымученный стон, я уперлась лбом в колени. Хотелось позвонить Олесе, все рассказать, спросить совета. Но подруга находилась «в роуминге» и вряд ли бы мне ответила, а обсуждать подобную тему через сообщения было бы сложно.
Из четырнадцати дней отдыха осталось девять, а Семен и вовсе может уехать уже завтра, вернее сегодня. Сиди и думай теперь, хорошо это или плохо…
В номер постучали.
Семен…
Я спрыгнула с подоконника, повернула защелку, распахнула дверь.
— Анатолий? — разочарование в голосе скрыть не удалось.
— Хотела увидеть Семена, понимаю, но наш подопечный сейчас, наверное, погружен в фазу глубокого сна, — улыбнулся сопровождающий.
Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону, прошел в номер, уселся на кровать:
— Выпьем?
Я только сейчас заметила, в руках Толика две бутылки пива.
— Я не пью, — буркнула я, закрывая дверь.
Выпроводить этого товарища мне вряд ли удастся.
— Догадался, поэтому взял тебе безалкогольное, — Толик извлек и внутреннего кармана, жестяную банку и два пакетика чипсов, положил все это на кровать, потом похлопал по матрасу рядом с собой, — садись, давай.
Парень снял ветровку, бросил ее на тумбу под вешалкой. Я села на кровать, взяла в руки серебристую банку с большим нулем на лицевой стороне.
Действительно, безалкогольное.
— Букет-то понравился? — Анатолий кивнул в сторону цветов.
— Да… Дорогой, наверное?
— А тебе какая разница, радуйся, — Толик открыл одну бутылку.
— Это была ваша идея?
— Нет, Семена, я только номер доставки нашел. И про ужин на пирсе не спрашивай, это тоже Семен подсуетился. Ты, кстати, почему проспала, не заболела часом?
— Нет, — я все еще держала банку в руках, — устроила себе слишком много водных процедур. Зачем вы пришли? Отчитывать будете?
Толик усмехнулся.
— Вы с Семеном взрослые люди, делайте что хотите, мне по барабану, — он отпил пива прямо из горлышка, продолжил, — а вот Михаилу Сергеевичу нет. Так что, сейчас ты в милой беседе, под баночку безалкогольного пивка, выложишь мне про себя всю поднаготную.
— А если я не хочу…
Толик снова отхлебнул пива, посмотрел на меня:
— Поверь, лучше информацию о твоей жизни узнаю я и передам то, что посчитаю нужным, чем служба безопасности банка накопает по своим каналам.
— И почему моя жизнь стала интересна вашему шефу? — я открыла банку, сделал глоток, поморщилась.
Ненавижу пиво, даже безалкогольное.
— Михаил Сергеевич очень любит своего сына и хочет знать, кого тот выбирает.
Выбирает? Что за намеки?
— Петрова Дарина Викторовна, двадцать три года, не пью, не курю, не ширяюсь, СПИДом не болею, сижу дома затворницей, учу детей…
— Не, так не пойдет, — остановил меня сопровождающий, — давай с подробностями.
Он протянул мне пачку чипсов, другую открыл сам:
— Я внимательно слушаю…
Не смотря на ироничный тон и эти нелепые посиделки под пиво, я понимала, что Толик был настроен очень серьезно. Отец Семена хотел узнать обо мне, и он узнает, даже если сейчас я укажу Анатолию на дверь. Плечи свело неприятной судорогой напряжения. В моей биографии не было ничего предосудительного типа, судимости или проституции, просто, моменты, о которых не хотелось упоминать.
— Вы спрашивайте, что конкретно хочет знать Михаил Сергеевич, — прошептала я.
Возможно, мои скелеты в шкафу тревожить и не будут.
— Хорошо, только, давай на «ты», меня это твое «вы» очень напрягает, — Толик отпил пива, задумался на пару мгновений, — начни с семьи, кто мама, кто папа?
И сразу первый скелет.
— Отца не было, а мать имела много профессий: швея, продавец, санитарка …
— А сейчас?
— Не знаю, мы не общаемся.
— Совсем?
— Совсем.
— Поссорились?
— Нет…
Толик внимательно смотрел на меня, ждал ответа.
Мне очень хотелось попросить парня, обойти этот момент. Я отпила еще пива, стараясь правильно подобрать слова:
— Она уехала в другой город.
— Почему?
Черт!
— Я мешала ей устраивать личную жизнь, поэтому, когда после девятого класса поступила в педагогический коллеж и съехала в общежитие, она, через своих знакомых, выписала меня из квартиры, продала ее и умотала с поклонником.
— Вот сука… — бросил Толик. — Извини, не удержался. И как ты без прописки?
Второй скелет.
— Мне попалась хорошая хозяйка, что не только сдала квартиру, но и оформила временную регистрацию. О чем еще рассказать?
— Ты учитель, да?
На этом вопросе можно было немного расслабиться.
— Учитель, — кивнула я, — а вернее коррекционный педагог. Занимаюсь с детьми-инвалидами: даунята, аутисты, ДЦП и другие
