Ты же сама говорила, что мне нужно встряхнуться и познакомиться с кем-ни– будь.
– Зависит от цели – ты ищешь приключений на ночь или любовь? Мне кажется, это надо прекратить на старте, потому что ты безумно моногамна и ищешь Того Самого.
– Я не верю в концепцию Того Самого, – возразила я.
Линда закатила глаза.
– Да брось. Я тебя с младенчества знаю, забыла? Ты же обожала романтические книжки про «Ласковую Долину». И все медляки Backstreet Boys. Ты пускаешь слезу на каждой свадьбе, и не потому, что завидуешь невесте. Признай – ты веришь в любовь всем сердцем. И в этом нет ничего плохого. Тебе, дорогуша, просто нужно знакомиться с мужчинами своего возраста, а лучше даже постарше. – Она взяла телефон и начала что-то в нем искать. В ее голосе зазвучали опасные нотки продавца косметики «Эйвон» – жизнерадостнее и на октаву выше обычного. – Погоди, сейчас увидишь, что я припасла для тебя!
Она сунула телефон мне под нос. На экране ее айфона новейшей модели красовался мой профиль в «Тиндере».
Я глазам своим не поверила.
– Что? К-когда и как ты залезла в мой «Ф-фейсбук»? – только и смогла выговорить я. К каким еще аккаунтам у нее есть доступ?
– Все просто. Твой пароль скучно подбирать. Мне понадобилось всего двенадцать секунд, ха-ха: яненавижуайвана. Ты до сих пор его не сменила? – Она резко перестала смеяться, когда увидела выражение моего лица, и прокашлялась. – Только посмотри, как прекрасно ты тут выглядишь, – каркнула она, тыкая наманикюренным пальчиком в моего двойника в «Тиндере». Я уставилась на увеличенный снимок своего лица анфас, отредактированного и улучшенного почти до неузнаваемости.
– Что это за фильтр? Я тут похожа на новорожденную, – сказала я, с прищуром разглядывая свои ясные глазки и увеличенные губки, не испорченные годами стресса, курения и разочарований.
Линда повела плечами.
– Фильтр? Пф-ф! Это работа маэстро фотошопа. Ни один фильтр не дал бы такого идеального результата.
Затем она клацнула по экрану, чтобы уменьшить картинку, и я увидела тело, к которому практически бесшовно была приклеена моя голова. Я охнула, узнав черное бандажное платье с огромным декольте, которое надевала на ужин в честь окончания университета.
Я посмотрела на Линду, а она только невинно пожала плечами.
– Покажи-ка описание в профиле, – процедила я, стиснув зубы. Она ухмыльнулась и пролистала вниз. – Андреа Т… Погоди, это же не настоящий возраст!!
– Плюс-минус пара лет… – жизнерадостно ответила Линда, нимало не смущаясь, что она первосортная, самая что ни на есть лгунья.
– Линда, ты же написала, что мне двадцать девять!
– И что? – От притворной невинности ее и без того большие глаза теперь были распахнуты еще шире.
– Мне в декабре будет тридцать четыре, – проши– пела я.
– Господи, да прекрати ты цепляться к мелочам.
– Отлично звучит, особенно с учетом того, что ты юрист.
– Если я напишу твой настоящий возраст, потенциальная аудитория уменьшится на восемьдесят процентов.
– Я не хочу встречаться с теми, для кого возраст имеет такое значение!
– Я просто реалист, – пыхтела она. – Боже мой, да конкуренция же зверская. Посмотри на меня: я выгляжу ни днем не старше двадцати шести, и образование блестящее, и внешность…
– …и еще невероятная скромность, не забывай, – сухо добавила я.
– Да, разумеется, но при всем при этом моим профилем стали интересоваться куда больше, когда я написала, что мне двадцать девять. И это мне! Не говоря уже о тебе, уж извини!
– Напомни, почему я с тобой все еще дружу? – пробурчала я, устало проведя ладонью по лбу.
– Потому что я великолепна, а еще потому, что я найду тебе подходящего мужчину. Подумаешь, чуток приврали.
– Ложь – отличная основа любых отношений, – сдаваясь, сказала я.
Вот что было написано дальше в черновике профиля:
Андреа, 29
Жизнерадостная любительница приключений и сальсы («Что?» – пискнула я, на что Линда ответила: «Заткнись и доверься мне, у тебя все равно нет выбора, потому что я сохранила профиль, а пароль только у меня!»). Интересуюсь йогой, приготовлением выпечки, виски (особенно бесплатным) и игрой слов. Еще люблю яйца, умею с ними обращаться и доводить до готовности. Особенно хорошо, когда к ним прилагается большой огурец.
Я закрыла лицо руками и стала раскачиваться вперед-назад на стуле.
– О боже. О боже мой.
Линда сияла.
– Идеально. Смешно, сексуально и не слишком пафосно. Победа.
– Если не смотреть на ужасную сальную шутку, все остальное в описании не имеет ко мне никакого отношения, – возразила я. Ну, кроме виски и игры слов. Я стала загибать пальцы, считая по пунктам ее ошибки: – Я не пеку, на йогу для начинающих ходила один или два раза, а единственное появление сальсы в моей жизни случается внутри буррито. И там вообще ничего не сказано о моей работе, ну, например, о списке сорока самых влиятельных юристов Сингапура моложе сорока лет в «Сингапур Бизнес Ревью».
Линда закатила глаза.
– Можешь, пожалуйста, хоть на секундочку перестать болтать всем и каждому, насколько ты успешна? Слушай, женщина, меня уже стала беспокоить эта нужда постоянно искать этому подтверждение. В твоей жизни есть и другие вещи, помимо успешной карьеры и ума.
– Это какие?
– Ну, э-э-э, ты же очень, э-э-э, начитанная и, э-э-э, хм-м, творческая… Ладно, просто перечисляй свои регалии на «ЛинкедИн» – там им самое место. А если тебе непременно нужно похвастаться, делай это непринужденно – знаешь, как некоторые люди делают селфи на фоне своих книжных шкафов, и на полках за их головой ненавязчиво виднеются сочинения Хомского, Сагана и всяких давно умерших русских, а не «Сумерки» в переплете и глянцевые кулинарные книги – их ни разу не открыли и купили исключительно потому, что зашли голодными в книжный.
Линда пристально посмотрела на меня, но я ее проигнорировала.
– Ты права, – уступила я. – Я просто подумала… В этом профиле же нет ни слова правды.
– Это кто сказал? – Она склонилась вперед и подмигнула. – Обрати внимание, что я написала «любительница», «интересуюсь». Это может означать что угодно, согласись. Вдруг тебе просто нравится смотреть «Танцы со звездами». И «Лучший пекарь Британии». То есть ты любишь телевизор. А какой парень не любит телик, а?
Она откинулась на стуле с таким самодовольным видом, какой бывает у юриста, который только что выиграл дело.
– Никаких больше вопросов, Злой Гений, – сказала я, примирившись с происходящим.
– Хорошо. Потому что он уже опубликован.
– Что? – завизжала я. – Когда?
– Вчера, дубина! Не злись, ты только посмотри, сколько у тебя уже кандидатов. Двадцать семь!
– Что? Но я же не выбирала… Сколько? – отбросив здравый смысл, вскоре я уже листала профили тех, кому приглянулась
