бы подделка не была полным дерьмом — ей следовало обратиться ко мне, если она хотела получить удостоверение, стоящее своих денег, — я бы никогда не поверил в такое обычное имя для такой необычной девушки.
А ее номер социального страхования принадлежал Лоуренсу Веллингтону. И хотя Аманда подходит больше, чем Лоуренс, ей точно не семьдесят пять.
Как бы ее ни звали, она проглотила мою наживку.
Хорошая девочка.
На фотографии ее волосы темнее, и я прищуриваюсь, заметив изменения. Прядь, как всегда, немного не на месте, и я не могу удержаться, провожу пальцем по блестящему пластику, как будто действительно заправляю ее за ухо.
— Так ты хочешь, чтобы я наняла ее? — спрашивает Стелла. Я почти забыл, что она в комнате. Киваю, не отрывая взгляда от предмета моей одержимости, наконец-то оказавшегося у меня на ладони.
— Мне нужно будет вернуть ей это, — она говорит, как мама своему ребенку вернуть игрушку, которую он украл. Я смеюсь, потому что это забавно. До чего она — Аманда — меня довела. Я как мальчик на детской площадке, настолько увлеченный, что крадет чужие вещи.
Только это не совсем так, да?
Я не могу украсть то, что уже принадлежит мне.
***
Это пытка. Изысканная, вызывающая привыкание пытка. Наблюдать за ней из своего кабинета по каналам видеонаблюдения целых три дня. Знать, что она так близко, что какой-то старик может смотреть на ее задницу, когда она уходит, приняв его заказ. Знать, что кто-то там изучает, как она пахнет, как звучит ее смех и какие именно оттенки синего цвета отражают ее изматывающие душу глаза.
Но я понял, что отсроченное удовлетворение всегда, всегда лучше быстрого. Я хочу наблюдать за ней, изучать ее. Узнать разницу между фальшивой и искренней улыбкой, узнать, что она говорит, когда испытывает стресс, увидеть, как она ведет себя, когда думает, что никто не смотрит.
Я хочу узнать, что заставляет ее биться в конвульсиях, как заставить ее кричать. Желательно, мое имя.
— Господи, ты вообще меня слушаешь? — Роан хнычет с дивана в моем кабинете.
— Нет. Так почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение и не уйти, — я смотрю на него впервые за последние десять минут, и он хмурится в ответ, как обиженный сопляк. — О, и передай эти цветы Стелле для ее мамы и бабушки, когда будешь уходить, — я указываю на букеты, стоящие на картотеке, но уже возвращаю взгляд к экранам.
— Мудила, — бормочет Роан, захлопывая дверь моего кабинета.
Я беру пиво из мини-холодильника и устраиваюсь поудобнее, чтобы провести еще несколько часов на телевидении в прайм-тайм с Амандой Джонс в главной роли.
Ресторан опустел, а я еще не решил, как хочу провести это время вдвоем. Половина меня хочет подкрасться к ней сзади, закрыть ее крики рукой, прижать ее к себе и взять то, что принадлежит мне, не заботясь о том, что она будет сопротивляться. Мои яйца физически болят от потребности заполнить ее. Вторгнуться в ее пространство. Пометить как свою. Заставить ходить с моей спермой, стекающей по ногам, чтобы все знали.
Но другая половина, та половина, о существовании которой я не знал… напугана. Я уверен, что это неправильно, я не боюсь, но не могу придумать лучшего слова. Мне страшно, что если я подойду слишком близко, если протяну руку, чтобы наконец прикоснуться к ней, небесный мираж исчезнет. Я не могу позволить этому случиться.
Я погрузился в мечты обо всех поверхностях в этом месте, на которых смогу трахать ее, когда услышал скрежет в дверь. Похоже, кто-то пытается взломать мой замок. Чтобы убедиться в этом, я включаю прямую трансляцию из раздевалки.
Ха, я впечатлен. У моей маленькой девочки есть яйца.
Пока я позволяю ей проклинать и бороться с замком, в мою грудную клетку сердце бьется грохотом. Что она надеется найти? Конечно, не меня. Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение милого удивления на ее лице, когда она поймет, что я был здесь все это время. Она закричит? Застынет? Убежит? Погонюсь ли я за ней? Мой член твердеет при этой мысли.
Штифты в замке как будто защелкиваются, и она все меньше сопротивляется. Проклятье. Я должен поддерживать какую-то репутацию, не могу позволить всяким девчонкам врываться в мой офис. Даже если я до жути хочу наказать эту девчонку. Когда замок со щелчком отпирается, я с покорным вздохом набираю номер стационарного телефона ресторана.
ГЛАВА 7
Аудиенция у короля
Харлоу
Я встаю, в груди нарастает чувство выполненного долга. Моя рука в доли секунды оказывается на дверной ручке, когда я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи из-за пронзительного звонка телефона
Черт, это, наверное, курьер у задней двери интересуется, где я, черт возьми.
Я бегу к стационарному телефону за баром.
— Алло, — говорю я, переводя дыхание.
Ничего.
Только пустое гудение.
— Алло? — я пытаюсь снова. Кто-то дышит? Звук слишком слабый, я не могу определить. По рукам бегут мурашки.
— Кто-нибудь есть? Вы меня слышите?
Звонок обрывается.
Я стою неподвижно, единственное движение — это скачок моего пульса.
Звонки постоянно обрываются, верно? А сколько раз я отвечала на звонки по такому телефону? Задержка звука, плохая связь или что-то еще.
Спам-звонки сейчас везде, — пытаюсь я себя успокоить.
Будь то курьер или спам, я все равно решаю, что подождать на кухне — хорошая идея. Он должен быть здесь с минуты на минуту.
Я иду к стене и пытаюсь убедить себя, что странная прохлада в воздухе мне только кажется. В большой пустой кухне слишком тихо, поэтому я включаю музыку на телефоне, выбирая наугад. Просто хочу избавиться от ощущения, что что-то не так.
Я наклоняюсь вперед к стойке для приготовления пищи, чтобы прочитать рецепты, приклеенные к стене. Обожаю, когда готовят в огромных количествах. Мой взгляд зацепился за «девять фунтов сахара». Это больше, чем весит большинство новорожденных.
— Мисс Аманда Джонс, — раздается глубокий, шелковистый голос.
Мое сердце оседает в желудке. Каждый мускул тела готовится к бою, когда я оборачиваюсь.
Он прислонился к плите, скрестив лодыжки, и проводит большим пальцем по нижней губе. Я стою лицом к лицу с убийцей Бет, и первая мысль, которая вырывается у меня изо рта… ничего. Абсолютно ничего. Как будто мой язык забыл, как составлять слова, рот приоткрыт, и из него не выходит ничего, кроме воздуха.
— Вы знаете, кто я, Аманда? — вопрос одновременно грубый и непринужденный. Если он хочет подловить меня, заставить сомневаться в том,
