году мощи представляли собой довольно полно сохранившийся скелет. Причем на отдельных участках имелись мумифицированная кожа и сухожилия. Не тронута тлением осталась кисть левой руки, в настоящее время находящаяся в кафедральном соборе Орловской епархии.
С наступлением «хрущевской оттепели» на Церковь вновь обрушились гонения. Мощи святителя были вновь изъяты и переданы в краеведческий музей. Последующие десятилетия верующие неоднократно обращались к властям с просьбой вернуть мощи святителя Тихона. Лишь в 1988 году по случаю 1000-летия Крещения Руси мощи были возвращены Православной Церкви. Они были переданы Орловской епархии и помещены в кафедральном соборе Орла.
Рака с мощами святителя Тихона Задонского
Там мощи пребывали вплоть до 1991 года. В 1991 году по просьбе митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (Немцова) мощи были возвращены в возрождающуюся Задонскую обитель. Возвращение мощей произошло в день памяти святителя 26 (13) августа. В Задонск на торжество возвращения мощей съехалось множество паломников. По торжественности это празднество можно уподобить празднеству в честь открытия мощей святого. Так же как и в тот раз в Задонскую обитель съехалось множество архиереев: помимо собственно епархиального архиерея владыки Мефодия праздник посетили архиепископ Саранский и Вольский Пимен, архиепископ Рязанский и Касимовский Симон и епископ Орловский и Брянский Паисий. Они совместно совершили Божественную литургию, по окончании которой к собравшимся с проповедью обратился настоятель Воскресенского собора города Ельца о. Василий. Он рассказал о жизненном и духовном подвиге святителя Тихона. Затем к собравщимся обратился митрополит Мефодий, он поблагодарил своих сослужителей и сделал акцент на большом значении возвращения мощей в родную обитель.
Рака с мощами святителя Тихона Задонского. Вид сбоку
С того времени мощи святителя пребывают во Владимирском соборе Задонского монастыря. В настоящее время известны случаи помощи святителя Тихона, полученной после молитвы у его мощей.
Воспоминания
Записки Василия Чеботарева
Часть 1
Хотя, под названием «Полное», описание жизни в Бозе почившего Тихона, епископа Воронежского, в свет и вышло и жизнеописатель прилагал всевозможное старание, однако он не мог совершенно в точности написать, поелику писал понаслышке от людей. Я же, убогий, при великом оном муже с начала 1770 года начал жить и много наслышан от его святительских уст, что он о жизни своей даже с самого младенчества в свободное время, в разговорах своих, о приключениях, какие с ним случались, сказывал мне. Я же и зрителем был высокой и добродетелями украшенной его жизни. О всем ниже сего покажу.
Вот точно и истинно его святительские слова:
«Как я начал себя помнить, в доме, при матери нашей (отца своего я не помню) было нас четыре брата и две сестры. Большой брат дьячкову должность отправлял, средний же брат взят был в военную службу, а мы все еще малы были и в великой жили бедности, так что нуждную дневную имели пищу, и потому мать наша в великом прискорбии была о воспитании нашем. Но нашего ж прихода ямщик богатый, а бездетный был. Он часто приходил к нам в дом; я полюбился ему. Он неоднократно просил меня у матушки и так говорил: «Отдайте мне Тиму своего (ибо до пострижения в монашество именовался он Тимофеем), я его вместо сына воспитаю и все имущество мое — его будет». Мать моя хотя и отказывала ему — жаль ей отдать меня, но крайний недостаток в пище понудил матушку отдать меня ямщику оному, и она, взявши за руку, повела меня к нему, я сие хорошо помню. Большего же брата в сие время не было в доме; но как пришел он, то вопросил у сестры: «Где матушка?» Она сказала ему: «Повела Тиму к ямщику». Но брат, догнав на дороге матушку, стал перед нею на колени и сказал: «Куда вы ведете брата?! Ведь ямщику отдадите, то ямщиком он и будет; я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам ямщику. Постараемся обучить его грамоте, то он, может, к какой церкви в дьячки или пономари определится». И потому матушка воротилась домой. А как в доме было есть нечего, то я у богатого мужика во весь день, бывало, бороню пашню, чтобы только богатый мужик хлебом накормил. Вот в какой нужде воспитывался я». Точно и истинно сии святительские его слова.
Но как в Новгороде вновь учреждена семинария и потребны были в оную священноцерковнослужительские дети, то и меня повезла матушка в Новгород и, отдав в семинарию, сама скоро скончалась там. А я начал продолжать учение на казенном коште и терпел великую нужду, по недостатку потребного к содержанию себя. И так бывало: когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю для продовольствия себе, а другую половину продам: куплю свечу, с нею сяду на печку и читаю книжку. Но богатых отцов дети, соученики мои, играют или найдут отопки, то есть осметки лаптей, и начнут смеяться надо мною и оными махать на меня, говоря: «Величаем тя…» Когда же я посвящен был в викарного епископа и приехал в Новгород, то оные ж и пришли ко мне, по обыкновению, для принятия благословения, но я им сказал: «Вы, братцы, смеялись надо мной, когда мы были в семинарии малолетними детьми, и отопками, как выше сказано, на меня махали, теперь же и кадилами будете кадить» — в то время иные из них священниками и диаконами были. А они мне: «Прости, владыка святый!» Я же сказал им: «Я шутя вам говорю, братцы».
Теперь объявлю, каким образом во епископа посвящен он, ибо сие действие по особенному провидению происходило, как я от его же святительских уст слышал. Вот истинно точные его слова:
«Я никогда и не мыслил о сем важном сане, чтобы быть мне епископом, а у меня мысли были непременно куда-нибудь удалиться в пустынный монастырь, пострищись в монахи и проводить уединенную жизнь. Но Всевышнего судьбе так угодно, что есмь, недостойный, — епископ».
«Когда я был в Твери архимандритом, в консистории присутствующим и в семинарии ректором, в день Святой Пасхи служил с архиереем Афанасием в соборе литургию. Что же случилось? По обыкновению архиерейской службы, во время Херувимской песни, когда сам архиерей у жертвенника вынимал частицы о здравии, я, подошед к жертвеннику, сказал: «Помяни мя, владыка святый!» Архиерей
