Ристэ стала угрожающей.
— Я сделал тебе предложение. Давным-давно. И до сих пор не дождался ответа. Сколько можно думать?
Ученики начали останавливаться и глазели на них. Рядом замер перепуганный Ройбэ. Кажется, здесь нельзя было, как раньше, просто дать по морде и смотаться. Нужно было разыгрывать из себя аристократа, но Кэн понятия не имел, как повел бы себя в этой ситуации истинный аристократ. Поэтому он просто оскалился и вежливо сказал:
— Извини, запамятовал. Ты не мог бы повторить свое предложение?
— Я вызывал тебя на дуэль. Уже полгода как. Пора бы тебе принять решение.
Вот это сюрприз! Неужели действительно вызывал? А Ройбэ говорил, что он никогда не совался. Может, где-то наедине выловил? А может, просто врет? Сейчас-то не проверить. Он ведь понимает, что Тэнэби ничего не помнит. А Кэн так и вовсе знать не может. Только было что-то или нет, а драться с ним сейчас никак невозможно. И Нэйбо не велел, да и сам Кэн уже насмотрелся на площадке, с чем придется иметь дело. Так что он ответил так, как и полагалось отвечать на подобные предложения:
— Провались ты к Раху!
После чего отвернулся и преспокойно зашагал прочь. Кахата выкрикнул ему в спину:
— Трус!
Кэн и на это ответил в строгом соответствии с кодексом улиц. Не оборачиваясь, сделал неприличный жест и бросил сквозь зубы:
— Вэдин сын!
На это Кахата никак не отозвался. Кэн ушел, провожаемый изумленными взорами многочисленных зрителей.
Ройбэ нагнал его уже во дворе. Пихнул плечом, предлагая отойти в сторонку, и уже в уголке помотал головой и выдохнул:
— Ну ты даешь!
Кэн только теперь сообразил, что опять напортачил. Нэйбо ведь говорил, что нельзя в приличном обществе ругаться такими словами. Он состроил виноватую физиономию, почесал затылок и потупился.
— Да, я знаю, что нельзя так выражаться, но...
К его изумлению, Ройбэ рассмеялся.
— Да ты и раньше так ругался.
— Серьезно?!
— А откуда, думаешь, вырвалось? Ты всегда любил что-нибудь эдакое ввернуть, пока учителя не слышат.
Кэн невольно заулыбался.
— А чего тогда?
— Но он тебя трусом назвал! — Ройбэ снова округлил глаза.
— И что с того? — продолжал недоумевать Кэн.
— Но такое не прощают. Никто бы не простил. Ты должен был его вызвать на дуэль! Он на это и рассчитывал, говоря такое при свидетелях.
Кэн понял, что снова дал маху. Конечно, на улице за «труса» тоже били морду, но это только когда могли. Зато было такое понятие — «повелся». И если какой-нибудь слабак, поддавшись на обидные слова, нападал на обидчика и бывал бит, то его потом дразнили куда хуже, чем того, кто не повелся. А у них, вишь, все наоборот. Это он тут умереть, что ли, должен был, если кому-то приспичило его обозвать? Нужно было срочно как-то выкручиваться.
— А... а я не буду с ним драться. Из принципа. Я так решил.
— Как это? — изумился Ройбэ.
— А вот так! Они же что? Они же нарочно нас поссорили? Ну так я из вредности наоборот сделаю. Я... я с ним подружусь, вот!
Ройбэ расхохотался.
— Ты все тот же. Всегда любил сделать все поперек.
— Ну вот! — с облегчением заулыбался Кэн. Он уже проникся глубокой симпатией к покойнику. Похоже, он был стоящим парнем, этот Тэнэби!
— Вот только... — отсмеявшись, Ройбэ снова стал серьезен, — боюсь, ничего у тебя не получится. Кахата не захочет мириться. Вражда между вашими семьями слишком долгая.
— Ничего, — легкомысленно отмахнулся Кэн. — Когда-нибудь она должна прекратиться. Вот возьму и поговорю с ним. Прямо сейчас, после занятий.
Как решил, так и сделал. Когда все мечи вернулись в стойку, и парни потянулись с площадки в здание школы, Кэн подошел к Ристэ сзади и окликнул:
— Эй, погоди. Надо сказать кое-что.
Кахата обернулся. Его приятели тоже. Все трое недобро сощурились. Кэн на всякий случай нашел глазами Ройбэ. Тот ни в какую не хотел уходить и оставлять друга одного, и они договорились, что Ройбэ останется у двери. Если начнут метелить, вмешается.
— Что, надумал, все-таки? — оскалился Ристэ.
— Наедине надо поговорить, — буркнул Кэн сердито.
Кахата еще раз ухмыльнулся, а потом кивнул дружкам.
— Ладно, идите. Я догоню.
Они кивнули и ушли. Остальные парни, видя, что двое противников стоят и молчат, все поняли и тоже потянулись к выходу, не задерживались. Надо людям поговорить с глазу на глаз, нечего им мешать. Понимающие ребята. Краем глаза Кэн заметил, что рыжий приятель Кахаты что-то говорит Ройбэ, а потом увлекает его за собой в школу. Не хотят давать врагу никакого преимущества. И это резонно. Соберись Кэн драться, присутствие друга действительно создало бы ему перевес. Но драться он не собирался.
— Ты это... — начал он, избегая смотреть Ристэ в глаза. — Извини, что я тебя обозвал и все такое. Я вот чего хотел. А давай не будем драться, а? Ну просто... нам это зачем? Ты же понимаешь, что они нарочно это делают. А
