пять лет, а если ничего не получится, была даже готова стать матерью-одиночкой, благо её материальное положение это позволяло.
* * *
— Так вы милочка, оказывается, — не менее язвительно, чем Тиса некоторое время назад, заметила Крестинда, — и сами в деньгах-то не нуждаетесь. Зачем же тогда вы приехали? Может, это как раз вы решили Норту отомстить? Потому что, знаете, после того, как услышала вашу историю, я поняла, что со мной он ещё обошелся не худшим образом.
— А вы, милочка, не путайте, — с ледяной улыбкой отбила подачу Тиса, — свое «не нуждаюсь в деньгах» с моим. Как раз мне-то пятьсот золотых очень пригодились бы, особенно, когда появится ребенок.
— Ладно, теперь моя очередь, — оборвал начинающуюся перепалку Ρик. — Моя руна — гебо. Наверное, потому что мой отец, Енсиктен Урбриссенс, и ан Тиркенссан когда-то были друзьями.
История Енсиктена
Енсиктен Урбриссенс родился и вырос в Дабретсе, так же как и Нортрес Тиркенссан.
Они жили по соседству и подружились, казалось, раньше, чем научились говорить. Все знали: где Норт там и Енси, а где Енси там и Норт.
При этом и внешне, и по характеру они были очень разными: худой, жилистый и мрачный Норт и спокойный улыбчивый крепыш Енси.
Со временем у обоих проявились способности к стихийной магии. Вот только оказалось, что у Енси они первой категории, а у Норта — всего лишь второй, да и то при помощи рун.
Если бы было наоборот, то не было бы и этой истории, поскольку для Енси планомерная работа по развитию дара, основанная на старании и терпении, была в порядке вещей, а вот для Норта она была смерти подобна — натура юного Тиркенссана требовала всего и сразу, и как можно больше.
Εнси такого отношения к жизни не одобрял, но за много лет, проведенных вместе, научился принимать своего друга таким, какой он есть, и всегда был готов помочь в любой авантюре.
Правду о том, где он раздобыл информацию об артефакте, усиливающем магический дар, Норт так никогда никому и не рассказал. Даже Енси не смог выяснить, откуда все эти сведения.
Не всякий бы согласился отправиться на поиски неизвестного артефакта ради своего друга. Возможно, на такое не согласился бы даже сам Норт.
А вот Енси не раздумывал: раз есть артефакт, который может усилить магический дар мечтающего о большой силе Норта, значит, надо его найти и добыть. О том, что такой артефакт может быть только темным, Енси даже не задумался. Да и с чего бы ему было о таком думать, ведь в гимназии, в которой они оба ещё учились, о темной магии совсем ничего не рассказывали. Ну а Норт, как раз прекрасно знавший, что к чему, об этом на всякий случай благоразумно помалкивал. Возможно, если бы Енси стал допытываться, он бы и открыл ему правду, но тот доверял другу как самому себе и подробностями о том, как же этот артефакт должен сработать, не интересовался.
Искомый волшебный предмет предположительно находился в хижине отшельника как раз в том самом лесу, где располагалось «Сердце зимы», которое в те времена было небольшой гостиницей.
Норт откуда-то раздобыл карту, на которой эта хижина была отмечена, и на зимних каникулах, последних перед окончанием гимназии, друзья отправились в «Сердце зимы» якобы просто покататься на лыжах.
Родные, разумеется, поверили и с легким сердцем отпустили ребят на отдых, ведь вскоре им предстояло уехать из Дабретса, в котором магических институтов не было, для продолжения учебы, причем в разные города.
Они действительно ходили на лыжах по всей округе, пытаясь отыскать место, отмеченное на карте, показывавшей только небольшой участок леса, зато крупным масштабом. Но повезло им только за два дня до отъезда.
Надо заметить, что без карты искомую хижину они бы ни за что не нашли: она была скрыта очень сильным отводом глаз, основанным на темной магии и почти вечным. Но никакой отвод глаз не моҗет стать препятствием для тех, кто точно знает, куда идти. Поэтому хижина в итоге была найдена.
Заветный артефакт, хранившийся в тайнике, был обнаружен довольно быстро, и сверившись с имевшимся у него изображением, Норт попросил Енси его взять, пояснив, что для того, чтобы артефакт сработал, нужно, чтобы определенные манипуляции с ним проделал не тот, кому артефакт должен помочь увеличить магическую силу.
И Енси послушно крутил и нажимал на мелкие детальки артефакта, а потом протянул его другу. Но когда Норт взялся за другой конец волшебного предмета, отпустить его Εнси почему-то не смог. Α потом у него потемнело в глазах, и парень потерял сознание.
А когда он очнулся, Норт, с холодной улыбкой пояснил ему, что то, что сейчас произошло, было темным ритуалом, и, если об этом кто-нибудь узнает, им обоим запечатают дар, а старшего брата Енси вышибут из полиции как неблагонадежного. Поэтому обо всем произошедшем Енси должен молчать.
А еще добавил, что, собственно, суть произошедшего в том, что он, Норт, увеличил свой дар за счет дара Енси. Αртефакт для этого можно было настроить двумя способами: при первом Енси бы просто умер, а при втором он получил бы проклятие, снижающее дар ниже третьей категории и передающееся до седьмого колена.
Α поскольку Енси всё-таки его друг, Норт выбрал второй вариант и оставил его в живых, хотя безопаснее было бы, конечно, убить. И пусть Енси оценит его доброту.
А насчет случившегося следует рассказать практически правду, умолчав лишь о том, что артефакт они искали целенаправленно, и представив произошедшее несчастливой случайностью вследствие подросткового любопытства не имевших ни малейшего понятия о темной магии парней.
Так они и сделали. Возможно, если бы речь шла только о нем, Енси бы во всем признался, ведь даже запечатывание не лишало людей дара полностью, просто как раз снижало его ниже третьей категории, делая его уровень таким, чтобы человек в принципе не мог никому навредить. Так что с уровнем дара ему терять уже было нечего. Но вот подвести обожаемого старшего брата он никак ңе мог, поэтому сохранил отвратительную тайну.
Охлаждение их отношений с Нортом никого особо не удивило: не всякая дружба сможет выдержать такие суровые испытания.
Потом Норт уехал учиться, и Енси тоже — за год он подучил руны и с ними смог натянуть на третью категорию, что позволило ему поступить в институт, но уже не на рунстиха, конечно, а на бытовика-руниста.
И после окончания учебы в Дабретс Енси не вернулся, қак поехал по распределению в Альбенд, расположенный
