кивнула на Лень. — Она всегда не против, лишь бы от неё отстали.
— Да нет же! — трагически воскликнул Похоть. — Антихрист, он… Он совсем не обращает на меня внимания! Не понимает моих намёков!
— А тебе не кажется, что твои намёки слишком уж… Как бы выразиться… Пугающие? По-моему, так к понравившимся людям не подкатывают.
— Я иначе не умею, ты же знаешь. Романтика мне почти не свойственна.
— Ладно, что мне-то делать? — Гордыня услышала звук приходящего сообщения в социальной сети и улыбнулась: очередная закомплексованная девушка, прочитавшая её пост, написала ей огромное благодарственное сообщение, в котором подробно рассказала о том, как ей помогли слова демоницы.
Похоть ухмыльнулся и, всё-таки не сдержав себя, легонько чмокнул Гордыню в щёку.
* * *
— Ну что, Максим, мы идём? — Алчность зашла в комнату Антихриста, пережёвывая свежеиспечённый Чревом пирожок.
— Ой, подожди, — отмахнулся тот.
Алчность сняла очки, протёрла их рукавом и надела обратно. Антихрист сидел возле зеркала, подперев голову рукой, и неотрывно смотрел на своё отражение. Взгляд его был мутным и как будто опьянённым.
— Ты что делаешь? — поинтересовалась она.
— Любуюсь, — вздохнул Антихрист. Алчности даже показалось, что его радужки приняли форму сердечек.
— Кем? — не поняла она. На столике возле зеркала не стояло никаких фотографий, на стенах их тоже не было. Антихрист смотрел в зеркало, и…
— Собой, — отозвался он.
Глава одиннадцатая, в которой Антихрист находит любовь всей своей жизни
— Что вы наделали? — заорала Алчность так, что на полках загремела посуда.
— Ради Люцифера, тише! — раздался тихий голос Лени. — У меня голова болит…
— Он сидит! Ничего не делает! Зеркало едва ли не облизывает!
— Это так похоже на меня, — мечтательно закатила глаза Гордыня. — Всё-таки я, в отличие от некоторых, — она кивнула на Лень, — выполняю свою работу на совесть.
— Которой у тебя нет, — буркнула Зависть.
— Её ни у кого из нас нет, мы же демоны, — пожал плечами Чрев, не отрываясь от плиты.
— Меня не интересуют ваши философствования! — продолжила свою пафосную речь Алчность. — Мы с Антихристом собирались организовать проект единой валюты! Я — единственная, кто могла бы ему помочь захватить власть! Потому что власть — это деньги, а деньги — это по моей части… А-а! — Она повернулась в сторону меланхолично попивающей чаёк Зависти. — Это ты! Ты позавидовала моему успеху и подговорила свою подружку! — Алчность указала пальцем на Гордыню.
— Это не я, — спокойно отозвалась Зависть.
— А кто же? Кто отбил у меня клиента?
На кухне воцарилось гробовое молчание. Было ясно, что внезапная самовлюблённость Антихриста — дело рук Гордыни, но сама она бы ни за что такого не сделала, ибо зачем? Её явно подговорили. Но кто? Лень? Ей было бы попросту… лень. Зависть уже допросили, а она никогда не врала. Чрев? Гнев? А им для чего?
Когда взгляд Алчности упал на Похоть, который сверлил взглядом потолок, как будто он совсем не при делах, она всё поняла.
— Ты! Грязный развратник! — Она подбежала к демону и схватила его за грудки, правда, для этого ей пришлось встать на цыпочки. — Ты захотел совратить сына Люцифера, а когда он тебя отшил, то вот что придумал! Да я тебя… — Алчность было замахнулась для пощёчины, но потом осадила себя. Тут же её гнев пал на Гордыню: — А ты… Я тебе доверяла! Я думала, ты понимаешь всю ответственность миссии! А ты тут… развлекаешься!
— Да я всё верну на место, только не верещи, — закатила глаза Гордыня.
— Он — мой, понимаете? — продолжала Алчность, стоя в центре кухни. — Мой! Я первая начала ему помогать!
— Вот уж не думал, что твоя ненасытность распространяется на люд… на живых существ, — хмыкнул Гнев. Он подошёл к Алчности и положил руку на её плечо. — А теперь успокойся. Всё будет нормально. Ну подумаешь, решили ребята его проучить… Сейчас они всё вернут на место, и делай с ним что хочешь.
Алчность тут же почувствовала, как её ярость гаснет. Всё дело в Гневе: он своим пороком мог управлять в обоих направлениях. И действительно, чего это она? К чему скандалы? Ну пошутили Гордыня с Похотью… Им же нужно держаться вместе, а не ссориться.
— Ладно, шутки в сторону, — вздохнула Алчность. — Верните всё как было, и мы продолжим реализовывать наш план.
* * *
— Как же ты прекрасен. — Антихрист погладил холодное зеркальное стекло. — Самое прекрасное существо на свете. Мало кто способен оценить такую красоту. — Теперь он коснулся своей щеки. — Я вот способен. Я вообще самый способный. И самый умный. И чёрт возьми, какой же красивый!
Он помолчал несколько секунд, то вздыхая, то закатывая глаза.
— Жаль, что я не могу тебя поцеловать. Или обнять. Ну хотя бы любоваться могу беспрепятственно.
— Как видишь, ситуация совсем запущенная, — вздохнула Гордыня. — Я перестаралась. Так что давай, действуй.
Лень лишь зевнула в ответ. Она, шаркая тапочками, прошла в комнату и стала за Антихристом.
— Уйди, — сморщился тот. — Ты мне портишь великолепный вид.
Лень усмехнулась и коснулась его виска двумя пальцами. Лицо Антихриста вдруг стало совершенно спокойным, расслабленным, как будто все мысли вдруг покинули его голову (если они там вообще были). В следующую секунду он закрыл глаза и чуть не упал со стула — его успел подхватить Похоть.
— Руки! — шикнула на него Лень. — Ты можешь держать его за менее мягкие места?
— Так, отойдите. — Гордыня закрыла глаза и вознесла руки к потолку. — Мне нужно полное сосредоточение.
— Ой, да не притворяйся, — буркнула Зависть.
— Вы его сейчас разбудите, — покачала головой Лень.
Гордыня вздохнула и опустила руки на грудь Антихриста. Тот несколько секунд лежал спокойно, а потом вдруг резко вздохнул, распахнул глаза и подпрыгнул.
— Ребят, а где я?
— Всё хорошо, всё в порядке, котёночек! — заворковал Похоть. — Ты дома, мы здесь, мы с тобой, всё хорошо…
— Ой, пожалуйста, не трогай меня. — Антихрист отшатнулся от демона. — Я помню, что… А-о-а, хотел поцеловать зеркало?
— Тебе это приснилось! — заявила Лень. — Ты уснул, и тебе приснилось, что ты влюбился в самого себя, да.
— Это всё из-за меня, — театрально вздохнула Гордыня и сделала трагическое лицо. — Если бы не я, тебе бы не снились такие кошмары… Прости. — И она бросилась обнимать Антихриста.
— Да нет, это был вовсе не кошмар, — усмехнулся тот, неловко отстраняясь от демоницы. — Осознавать собственное величие было приятно и… Мне кажется, папа был бы доволен.
— Но перебарщивать не стоит, — заметила Зависть, стоявшая у стены, скрестив руки на груди. Вид того, как три могущественных адских существа сюсюкаются с Максимом, обнимают его и успокаивают, её смешил.
