class="p1">– Искусство требует жертв, – сказал Фёдор и зевнул.
– Скажите, с чего можно начинать? Если с описания дома?
– Можно и так.
– А слова как подобрать?
– Вы книжки читаете?
– Редко, – вздохнул Морковников. – Работы невпроворот, сами понимаете.
– Надо много читать, – сказал Фёдор и сам себе налил. – Без этого писателем не станешь.
– Так что, мне работу бросить?
– Если она мешает писать, то да.
– А какие книги посоветуете?
Фёдор выпил и занюхал тыльной стороной ладони.
– Да любые. Идете в книжный, а там смотрите сами.
– Авторов назовите!
– Да хотя бы мои книжки.
Морковников записал.
– Еще?
– Начните с этого.
– А классика?
– Обязательно!
– Достоевский?
– И Толстой.
– А Чехов?
– Безусловно!
– Шекспир?
– Вам пока рано.
– Слишком умный для меня?
– Просто он вам вряд ли будет полезен.
И Морковников, прошептав: «Шекспир мне не поможет», записал это на листок.
– Хорошо. Значит, читаю вас, Толстого, Достоевского и Чехова для начала. Правильно?
– Отличная компания, – сказал Фёдор. – И пишите. Много пишите. Не бойтесь ничего. Сначала как получится, как попало. Пусть коряво. Постепенно отточите стиль.
Морковников отложил авторучку.
– Что ж, спасибо.
– Давайте выпьем за это, – предложил Фёдор. – За ваш будущий успех.
– Я ведь на службе.
– А я нет, что ли?
– Ну слегонца можно.
Он достал вторую чашку, разлил. Фёдор выпил, встал и покачнулся.
– Может, тут переночуете?
– Такси вызову.
Морковников проводил его до дежурной части, подождал, пока Фёдору вернут изъятое барахло. Похлопал по плечу. Напутствовал:
– Больше не деритесь.
– Честью клянусь, – ответил Фёдор.
И вышел вон.
17
В квартиру бабушки Биби Фёдор зашел со странным чувством, будто не был тут несколько лет. Отчетливо пахло пылью и старостью. И показалось, что в комнате кто-то ждет его. По пути домой он почти протрезвел. Правда, в метро накатила такая дурнота, что Фёдор чуть не наблевал на колени сидящей перед ним женщины. Пришлось зажать слабой рукой рот и закрыть глаза. Чтобы отвлечься, стал прокручивать в голове порнографические сцены. Стало только хуже. К счастью, в этот момент поезд выкатился из тоннеля на станцию. Фёдор вышел и немного посидел на лавочке под приятным сквозняком.
«Все, завязываю», – мелькнула привычная мысль.
Подходя же к дому, он завернул в магазин и купил бутылку водки, сказав себе, что будет потихоньку похмеляться, пока окончательно не придет в норму. И поверил в это.
Фёдор стащил ботинки, заглянул в пустые комнаты и двинул в кухню, скручивая на ходу пробку с бутылки. Выпил половину стакана, закурил, достал смартфон. Зофия прислала договор и написала: «Распечатайте, пожалуйста, подпишите и пришлите мне с курьером. Хорошо бы завтра все сделать». Фёдор ответил: «Я могу и сам привезти». Пришло сообщение от Карцева: «Федь, как дела обстоят?» Последним висело сообщение от Инны: «Ты где пропадаешь?»
– Ага, – сказал Фёдор. – Снова здоро́во!
Он попытался вспомнить, в ссоре они или успели уже помириться. Решил наклюнувшуюся новую ругань с Инной оставить напоследок. Сначала позвонил Карцеву.
– Чем порадуешь? – спросил тот.
– Встречался с Зофией, будем договор подписывать.
– Ты все внимательно прочитал? Там порядок?
– Все путем! Отвалят мне денег. И у меня есть три месяца, чтобы написать.
– Успеешь?
– Мне и двух хватит.
– Ну смотри.
– Еще Каргополова встретил и дал ему по жопе.
– А кто такой Каргополов?
– Мудак, который меня обставил на «Нацбесте».
– Ох, Федя, ну что ты как маленький?! Давно пора забыть и успокоиться.
– Теперь я спокоен. Скажи, что ты знаешь про дирижабль?
– Знаю, что это такая летающая хрень из прошлого века. А что?
– Мне Зофия сказала, будто бы я пообещал Панибратову, что сценарий будет про дирижабль.
– А ты пообещал?
– Не помню такого. Я про эти дирижабли не знаю ни фига.
– А я вообще не слышал вашего разговора. Федь, ты себе голову не морочь. Напиши что-нибудь и вставь туда дирижабль. О, придумал. В финале по небу пролетит дирижабль. Нормально? На компьютере нарисуем.
– Ну можно, – пожал плечами Фёдор. – Но я пока без понятия, что писать.
– Пора бы придумать, Федь. Времени не так уж много.
– Придумаю. Даже не сомневайся.
Улыбаясь, Фёдор налил еще водки, выпил и стал клевать носом. Но мигом очухался, услышав отчетливый жалобный стон.
– Федь, ты там? – спросил Карцев.
– Цыц!
– Чего?!
Фёдор подождал. В квартире было тихо.
– Ты слышал?
– Что?
– Стон. Кто-то сейчас стонал.
– А, помню, ты рассказывал.
– Это прямо в квартире было.
– Может, паркет рассохся?
– И что, он такие звуки издает?
– Не знаю. Может, вентиляция?
– Или призрак бабушки Биби.
Карцев хмыкнул:
– Ты пил, что ли?
– Да это вообще ни при чем.
– Ну, Федь, есть какое-то рациональное объяснение. Вентиляция или канализация.
– Ладно, допустим, – сказал Фёдор и торопливо вылакал водку, будто в любой момент мог ворваться страшный призрак и отрубить ему руку вместе со стаканом.
– Ты веришь во всякую ересь? Послушай, нет никаких призраков, нет Бога, нет рая и ада, переселения душ и чего там еще? Вся наша жизнь – чистая биология. Ни больше, ни меньше.
– А любовь? – спросил Фёдор.
– Обычная химия, дофамин, серотонин, гормоны и прочая поеботина.
– Я не согласен.
– Знаю. Ты и не должен. Но спорить не будем.
– А совесть?
– Психический процесс.
– А тоска?
– Это вообще почти психиатрия. Федь, отдохни, выспись. Предстоит большая работа. От нее, можно сказать, наше будущее зависит. Хочешь, завтра или послезавтра встретимся, посидим.
– Приезжай, конечно.
– И не бзди там!
– Сам не бзди! Все, пока.
– Пока.
Чувствуя легкий стыд перед самим собой, Фёдор выглянул в коридор. Снова проверил комнаты. Начинало темнеть, и он включил везде свет. Вернулся в кухню, выпил еще полстакана и позвонил Инне.
– И где ты пропадаешь? – спросила она.
– Все хорошо, – ответил Фёдор. – Я обсуждал договор.
– Пять с лишним часов обсуждал? И не нашел свободной минутки, чтобы написать мне сообщение?
– Но у меня разрядился телефон!
– Ой, да хватит уже врать!
– Так я же не вру.
Фёдор почувствовал, что быстро выпитая водка, будто цунами, обрушивается на голову. «Вру» прозвучало как «врю». Инна, конечно, все поняла.
– А скажи, с кем ты обсуждал там договор?
– Ну это вроде как продюсер, – ответил он, стараясь чеканить каждое слово.
Ничего не получилось. Изо рта валилась какая-то каша. Он с ненавистью посмотрел на бутылку.
– Баба?
– Кто?
– А о ком мы говорим? Продюсер, с которым ты пять часов обсуждал договор.
– Это женщина, да.
– Симпатичная?
– Я особо не рассматривал.
Инна злобно захохотала:
– А лет ей сколько?
– Откуда мне знать?
– Ну примерно.
– Лет сорок.
– Моложе тебя, значит.
– Слушай, я не знаю.
– Я знаю. Ты ее порол!
– Чем? Кнутом?
– Ты трахал ее!
– Да как я мог ее
