он знает меня лучше, чем я сам!
– Джас! – окликнул я его. – Спасибо! И за этот разговор, и что не оставил меня на растерзание озабоченной блондинке.
– Да ладно, я просто ревновал, с Мелори ещё как-то смирился, а с остальными делиться не собираюсь! – ухмыльнулся тот в ответ и, тут же перейдя на серьёзный тон, добавил: – Не за что, ты бы ради меня сделал не меньше.
Кивнув, я вновь перевел взгляд на дверь в комнату Мел. Втянул побольше воздуха и, не постучавшись, решительно её распахнул, шагнув внутрь.
15
ДАРЕМ.
Вот не сказал бы, что мне сильно обрадовались! Нахмурившись и глядя на меня из-под бровей, Мел поинтересовалась:
– Что ты тут делаешь?
Сказать, что припёрся в надежде, что меня не вышвырнут, я естественно не мог – гордость не позволяла. Поэтому включил режим обаятельного хама, который к тому же является законным супругом.
– Ночевать пришёл! – ответил, невозмутимо пожав плечами, и, обходя стоящую посреди комнаты девушку, прошествовал к креслу.
– Ты что, собрался спать здесь?! – выдохнула Мелори возмущённо, следя за тем, как падает на высокую спинку снятый мной пиджак.
– Разумеется, а ты что-то имеешь против? – выгнул я бровь, продолжая раздеваться.
Не отводя глаз от моего обнажённого торса, малышка тяжело сглотнула, хрипло пробормотав:
– Даже не надейся, Лесс, я не буду с тобой спать, пока ты меня не вспомнишь... – под конец её голос дрогнул, и, вызвав у меня довольную ухмылку, она облизнула губы, закусив нижнюю, провожая взглядом присоединившиеся к пиджаку брюки.
– Не спи! – разрешил я ей такую вольность. – Можешь от меня комаров всю ночь отгонять, ладно, я в душ.
Подойдя к девушке вплотную, склонился и интимным шёпотом спросил:
– Не хочешь потереть мне спинку?
Заметив, как её глаза возмущённо распахнулись шире и в них полыхнула ярость, улыбнулся и, подцепив острый подбородок пальцами, припал к губам нежным поцелуем.
Ответили мне сразу, выдохнув какой-то мученический стон. Как же быстро ты сдалась, моя воинственная девочка! Но, пожалуй, ты права: не стоит торопиться. С трудом оторвавшись от неё, произнёс:
– Так и быть, сам помоюсь! – и поспешил скрыться в ванной, подальше от растерянного взгляда.
Приняв поистине ледяной душ, намотал на бёдра полотенце и вернулся в спальню, при моём появлении Мел затравленно прошмыгнула мимо и заняла освободившуюся комнату. Пока она отсутствовала, я успел сходить в выделенные мне апартаменты и надеть трико, заботливо приготовленное Катариной, напрочь проигнорировав чужое нижнее бельё.
В спальне Мелори по-прежнему не наблюдалось, и я спокойно забрался под одеяло, даже не представляя, какое веселье меня ждёт. Кто-нибудь, скажите мне, как я умудрился жениться на этом ребёнке? Ладно, шучу, мне чертовски нравится её невинность!
Появившаяся в плотной целомудренной ночной рубашке длиной в пол, надёжно скрывающей её тело, Мелори даже не успела открыть рот, как я изумлённо поинтересовался:
– Ты где взяла этот балахон?
– В вещах твоей матери, специально выбрала такую на случай, если ты решишь, что имеешь право здесь спать! Я не собираюсь носить при постороннем мужчине кружевные сорочки! – гордо вздёрнула она подбородок.
– А ты ничего не путаешь? Если разобраться, я-то как раз твой муж, это ты для меня посторонняя девушка, так что снимай – я надену!
Чего мне стоило не расхохотаться, глядя, как ошарашенно супруга хлопает ресницами, одному богу известно! Кстати, как правильно прозвучала эта фраза, действительно ведь – только богу и известно!
– А давай поговорим об этом! Ты что, собираешься спать голым? – продемонстрировала она зажатые в кулаке боксеры, которые я оставил в ванной.
Вот этого я точно пропустить не мог! Закинув руки за голову, лениво произнёс:
– И что? Так удобней, всё дышит, ничего нигде не жмёт!
– Дар, ты издеваешься? Оденься сейчас же! – в голосе девушке прозвучало отчаяние.
– Во что? Ты же свою рубашку мне не даёшь! Подожди, ты что, его никогда не видела? – ухмыльнувшись, поиграл я бровями.
– Видела, и даже... – начала она и осеклась, густо покраснев.
– Даже – что? – спросил, чувствуя, что веселье быстро проходит, уступая место возбуждению, которое я и так с трудом успокоил в ванной.
– Трогала! – ответила она так поспешно, что надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что ласки зашли куда дальше.
Перед глазами так ярко встала картинка: розовые губки, плотно обхватывающие мой... Чёрт, не думай об этом, Дарем! Не думай, я сказал!
Помотав головой, прогоняя видение, внезапно севшим голосом пробормотал:
– Я в трико, малышка, иди уже ко мне, обещаю, я не буду к тебе приставать.
Приблизившись к кровати, она осторожно легла на самый край и... Тут же попала в мои объятья. Прижав Мел к своей груди, чмокнул в макушку и положил на неё подбородок.
– Дар, прости меня, только я как подумаю, что ты меня не помнишь, не знаешь, и не могу, понимаешь?
– Понимаю, спи уже, я всего лишь хочу быть рядом.
– Спасибо.
Не прошло и десяти минут, как хрупкое тело в моих руках расслабилось, а дыхание девушки стало ровным и глубоким. Уснула. А вот мне это, боюсь, не светит. В голове роились воспоминания о прошедшем дне: побег, встреча с матерью, её рассказ, чувства к Мелори, нахлынувшие как цунами. И что мне теперь делать? На кой чёрт нужна вечная жизнь, если ты не можешь провести её с дорогим тебе человеком?
Вновь чмокнув девушку в макушку, заскользил взглядом по комнате и зацепился им за тетрадь, торчащую из кармана брошенного на кресло пиджака.
Осторожно вытащив руку из-под головы Мел, поднялся, достал пожелтевшие листы и, включив стоящий на журнальном столике светильник, сел в кресло, погружаясь в чтение.
Здравствуй, сын!
Если ты читаешь эту тетрадь, значит, меня уже нет в живых. Прости, что я не смог защитить тебя от Эвари, но я знаю, ты у меня сильный, и сам с ней справишься. Помни только: ни при каких обстоятельствах не теряй человечность! На твоих плечах ответственность за шесть миров и живущих в них существ, ты должен оберегать их, а не становиться самым страшным кошмаром для окружающих.
В принципе, думаю, ты и с этим справишься, а это послание я написал по другой причине – твоё бессмертие!
Я понимаю, что не всем так везёт с парой, как мне, и если случилось так, что
