class="p1">На порядок меньше выдают.
От того, что за любовь обещано,
Можно отказаться сгоряча.
Есть, конечно, и такие женщины,
Только я подобных не встречал).
Далида к Самсону с предложением
В садомазохизм слегка сыграть:
"Как связать тебя, чтоб с наслаждения
Ты б не смог верёвки разорвать?
Усмирить тебя какими путами -
Говорит Самсону Далида -
Чтобы я смогла тебя беспутного
Привязать к себе раз навсегда?"
(Не библейская — сиюминутная
В голову мне лезет ерунда:
На Самсона думаю про Путина,
Про Алину — это ж Далида.
Милые Кабаева и Хорькина,
Вам не прятать от людей лица,
Не в ваш адрес эти стрелы горькие.
Это так для красного словца).
В какой мере доверяться женщине,
Если лучшая из них змея,
Сердца заполняющая трещину?
Знает ли про это Судия?
Доведённый страстью до безумия
На вопрос Самсон ответит как?
Что сильнее — акт благоразумия
Или просто, извините, акт?
Судия, попавший в эти ножницы,
Как влюблённый юноша, болван,
Страсть предпочитает осторожности,
Если верить нам его словам:
"Моя сила от тебя не спрятана,
Усмирить меня легко и взять,
Если тетивами сыромятными
Моё тело к койке привязать.
Семь ремней должно, что очень важно, быть
По числу фиксаций единиц,
Руки, ноги — по ремню на каждую,
Ещё три — в районе ягодиц.
Важно кожам, чтоб не пересушены
Они были, словно влажность губ.
Эти поцелуи не воздушные
Вместе свяжут нас прочней, чем жгут.
Сделаюсь бессильным, моя близкая,
Как все люди, воли супротив"…
Лишь сказал — владельцы филистимские
В дом приносят семь сырых тетив.
Далида, для будущей обструкции
Над Самсоном наклонившись ниц,
Руки, ноги вяжет по инструкции,
Три ремня — в районе ягодиц.
Как Скуратов млеет в расслаблении
Человек по внешности Самсон,
Проявляя редкое терпение
С женщиной, в которую влюблён.
Мазохистские в разгаре игрища.
Сверху на него смогла залезть
Далида, чтоб крикнуть ненавидяще:
"Эй, Самсон, филистимляне здесь!"
Между тем один из тех товарищей
В спальне Далиды имелся быть,
Чтобы, бросив пыльное пристанище,
Ледорубом Троцкого добить.
А Самсон, влюблённый до наивности,
Разорвал тетивы, словно нить
Жжёную, совсем не из ехидности -
Кто пришёл, Судья хотел спросить.
Несказанно Далида обиделась.
Женщины поймут про боль в груди.
Не таких они мерзавцев видели,
А врунами просто пруд пруди.
Не раскрыл Самсон, где силу прячет он.
И попал конкретно Судия
На вопрос любви слепого к зрячему:
Кто тебе дороже ты иль я?
Пойманный на лжи впредь не исправится,
Всё одно по жизни будет врать.
И Самсон таков (как с ним управиться?)
Продолжает милочке втирать,
Что ей делать с новыми верёвками,
Как вязать, советы ей даёт
И своими хитрыми уловками
К Далиде успешно клинья бьёт.
Та его опять вязать доверчиво,
Умоляя: миленький, не ври.
Вроде возразить Самсону нечего,
А верёвки рвёт на раз, два, три.
Говорит: давай ещё попробуем,
Только ты не усомнись в любви.
Я про Далиду скажу на злобу дня:
Повелась та жаба на рубли
Те, что за предательство обещаны,
Стоит только ей мужчину сдать…
И какая рядовая женщина
Не мечтает Матой Харей**** стать,
Информацию надыбать нужную
Из всего, что скажет важный лох?
Сексуальности добавить к ужину,
И весь мир лежит у ваших ног.
А не прекратит Самсон артачиться -
Разобьёт надежды, как стекло…
У того, кто под кроватью прячется,
Уж давно всё тело затекло.
Далида рыдает безутешная -
Не мужик Самсон, а трансвестит,
А сама попытки безуспешные
Повторяет, шанс не упустить.
Всё обрыдло ей до безобразия,
А так хочется любви всерьёз…
В новой эротической фантазии
Назарей добрался до волос,
Космы, сверхдлиннющие до крайности,
В узел собирает со спины.
С пейсами он точно доиграется -
Ведь они от Господа даны.
Говорит: "Возьми мои сакральные
Волосы и косы в ткань вплети,
Принеси сюда колоду ткальную,
К ней гвоздями ткань приколоти.
Голову повинную на плаху я
Возложу смиренно под топор.
Ослабею я последней птахою,
Сил не хватит выпорхнуть на двор".
Миллион свой заработать хочется
Филистимской женщине простой,
Волосы Самсона приторочила
Все семь кос к колоде по одной,
Спящего Самсона не отринула.
Сколько бы проспал Судья, Бог весть,
Если б Далида опять не крикнула:
"Эй, Самсон, филистимляне здесь!"
Ото сна очнулся моментально он,
Но не стал пролёживать бока.
Вырвал ткань Самсон с колодой ткальною,
Точно раму с ткацкого станка,
И давай вокруг себя размахивать,
На кинжал к нему не подойдёшь.
А что обернётся слабой птахой он -
Как всегда очередная ложь.
Сникла Далида, поникла лютиком
И твердит пластинкой заводной:
"Как же говоришь ты мне: люблю тебя,
Если твоё сердце не со мной?
Ты давнишний был совсем не нынешний,
Не такой, как выходного дня,
Трижды обманул меня, четырежды
Хакамадой выставил меня".
Смысл здесь передёрнул безусловно я,
Звучное словцо загнав в размер.
А коснись Ирины Мицуовны — та
Далиде самой подаст пример,
Как любить за деньги свою нацию,
Либералов, бишь филистимлян…
Так в свой алчный план вплетает пяльцами
Волосы Судей иная тля.
Взглядом этих стерв невольно лапая,
Глядя на обложечный их вид,
Вспомним, как Жиглов сказал Шарапову:
А меня от этих рож тошнит.
Но Самсон с позывами справляется
И харчи не вешает на куст.
Человек любой, когда влюбляется,
Ко всему утрачивает вкус.
Лишь нытьё для нас водою мыльною,
Что амуры в наши глотки льют.
Даже если вы в разладе с милою,
Вас её рыдания добьют.
Нервы у Самсона не железные,
В голове то с яблонь дым, то смок.
Что желанья барышни помпезные,
Распознать тогда Судья не смог,
А напрасно — женщина ужасная,
На скаку любого оскопит,
Правда, по наружности прекрасная,
Это что угодно извинит.
Кто такую заподозрит в подлости,
Что продаст тебя за сто рублей?
Стало тяжело Самсону донельзя,
По ночам стократно тяжелей.
Прекратил тогда Самсон упорствовать.
Сердце у героя не гранит.
Божий Дух Самсону поспособствовал
Рассказать, где силу он хранит.
Тот открылся и поведал суженой,
Что от чрева матери своей
Назарей он и Судьёй заслуженным
Сделал Бог его среди людей.
Генеральный Иудейской волости,
Воздавая Господу почёт,
С детских лет не тронул бритвой волоса,
А колода ткальная не в счёт.
"Острижёшь и сила
