Я от сигареты отказываюсь, терпеть не могу курить в автомобиле, да и запах прокуренного салона тоже недолюбливаю, но тут уж, как говорится, хозяин барин.
— Дядь Юр, погуди! — набравшись храбрости, просит один из пацанов.
Благодушно улыбаясь, Юра нажимает на круглый диск сигнала.
Тру-ля-лю-лю! — к восторгу пацанов над автостоянкой раздаётся заливистая трель.
Ждать нам приходится больше получаса.
Вышедший из подъезда гостиницы Высоцкий выглядит хмурым и помятым, словно не спал всю ночь, из-за чего кажется даже ниже ростом.
За ним выпархивает Марина Влади. Улыбка её выглядит слегка натянутой, словно она уступает капризу неких великовозрастных детей, соглашаясь играть с ними в их мальчишеские игры. Вообще, она девочка серьёзная, взрослая, и делает всем этим нам большое одолжение.
Они оба в джинсах и тонких летних водолазках, похожи на иностранцев. Хотя я, даже пытаясь анализировать, не могу понять, в чём разница. Просто наши люди, имея даже деньги и возможности, так не одеваются и не выглядят.
Высоцкий буркает что-то приветственное, но неразборчивое, жмёт нам руки и лезет в автомобиль.
— Работал всю ночь, — слегка виновато поясняет Марина, — писал.
За руль, кстати, садится она.
Следуя за серым Рено, наш автомобиль выезжает со стоянки у гостиницы и направляется в горы.
* * *
Михаил Таль, экс-обладатель шахматной короны, один из самых знаменитых людей Советского Союза, лечится сейчас в Крыму, недалеко от Ялты, в санатории «Украина».
Спорт в Советском Союзе всегда занимал особое место, причём не только массовый, дворовый, но и в особенности так называемый спорт высоких достижений.
Ведь каждая такая победа — это возможность поднять престиж страны на международной арене. А самих спортсменов, сумевших надрать задницу иностранцам, чествуют не меньше, чем космонавтов.
Каждая медаль, олимпийская ли, мирового первенства или престижного международного турнира, всегда на счету.
И, конечно, особое место в этом занимают те виды спорта, в которых мы традиционно сильны. Это хоккей, фигурное катание, гимнастика, ну и, конечно, шахматы.
Советская шахматная школа, без сомнения, десятилетиями лидирует на планете. В тех редких случаях, когда шахматная корона достаётся кому-либо из зарубежных гроссмейстеров, миллионы болельщиков падают в уныние, но ненадолго. Очередной шахматный гений возвращает её в Союз.
Но Михаил Таль выделяется и в этом исключительном кругу. Его любят не только за победы, но и за дерзкую эмоциональную манеру игры. Он вдребезги разбил легенду о шахматистах, как о холодных бездушных людях с арифмометрами вместо мозга. Не зря его прозвали «Флибустьером шахматной доски», «Романтиком» и «Волшебником из Риги».
Он играл пылко, порой интуитивно, из-за чего, к сожалению, нестабильно, показывая то высочайшие результаты, то настоящие провалы на ровном месте.
И жил так же бурно, как и играл. Был отчаянным гулякой и дамским угодником. Это несмотря на слабое здоровье, из-за которого половину времени он проводил в больницах и санаториях.
Я мысленно прокручиваю всё это перед игрой. Пускай преферанс — это не шахматы. Там бы против Таля у меня не было ни единого шанса. Но и здесь стоит понимать, что мне предстоит играть с гениальным стратегом и человеком с идеальной, да ещё и тренированной памятью, что в значительной степени снижает возможность финтов, которые я могу против него применить.
Самого Высоцкого я в расчёт, как игрока, практически не беру. Мне кажется, что основной поединок развернётся между мной и гроссмейстером.
— О чём задумался? — спрашивает меня Юра.
— О том, как их обыгрывать буду, — отвечаю.
— Как, как, — смеётся он, делая транзистор потише. — Весело и подчистую.
— Зачем? — спрашиваю. — Может быть, стоит наоборот проиграть? Пусть убедятся, что я честный игрок, не «шпилевой». Это ведь не стыдно и вполне естественно проиграть экс-чемпиону мира.
— Эх ты, Достоевский! — усмехается Юра. — Руки у тебя золотые, а вот мозги фраерские.
— Как так? — удивляюсь я.
Мне в этой ситуации от Юриных слов ничуть не обидно. Пускай в технике игры я его превосхожу, но вот уникальным навыкам, с которыми игрок может втереться в доверие к кому угодно, начиная с неподкупного прокурора и заканчивая безутешной вдовой, этому мне ещё учиться и учиться.
Не зря в криминальном мире даже существует такая специальность — «вор на доверии». Этих людей жертвы сами пускают в квартиры и, можно сказать, отдают им деньги в руки. Без всяких умных книжек, коучей и курсов по психологии такие специалисты могут стать лучшими друзьями моментально для кого угодно.
Как? А как сапожным ножом вырезают печати, неотличимые от оригинала? Как без всяких ксероксов рисуют купюры, которые пропускают даже кассиры с многолетним стажем? Криминальный мир богат талантами, и сейчас со мной в одной машине сидит один из них. Так почему бы мне не поучиться?
— Так почему бы мне не проиграть? — повторяю я вопрос.
— Зачем? — посмеивается Юра. — Ты хочешь их разочаровать?
— Чем разочаровать? — искренне не понимаю. — Они же деньги получат.
— У них этих денег и без тебя, как у дурака фантиков, — смеётся он. — Они не знают, на что их потратить. Ну, купил ты квартиру кооперативную, ну машину. Бабу свою рыжьём и стекляшками обвешал. И что? И всё! Вон тому же Высоцкому, зачем ему деньги? У него куртка из Парижа, джинсы из Милана. Машину ему жена подарила. Да его в любом кабаке до конца жизни будут поить и кормить бесплатно. Он — Высоцкий! Зачем ему эти бумажки?
— Хочешь сказать, что они ему руки жгут? — доходит до меня.
— Именно, — кивает Одессит. — Ведь чувствовать, что у тебя что-то есть, можно только тогда, когда ты это тратишь. Они к нам за эмоциями идут, за адреналином. Ведь разом много денег проиграть, это всё равно что с парашютом прыгнуть. Или в бочке с водопада спуститься. Там за бугром есть такое местечко — Монте-Карло — специальное созданное для таких людей. Думаешь, туда нищие едут, чтобы разбогатеть? Так
