Инструмент 13. Играйте словами даже в серьезных историях
Выбирайте слова, которых избегает обычный писатель, но понимает обычный читатель
Подобно тому как скульптор работает с глиной, писатель порождает мир из слов. На самом деле ранних английских поэтов называли создателями – художниками, которые формировали материал языка, чтобы творить истории, как Бог, Великий Создатель, сотворил небо и землю.
Хорошие писатели играют языком даже на тему смерти. «Не уходи безропотно во тьму, – писал валлийский поэт Дилан Томас своему умирающему отцу. – Бушуй, бушуй, не дай погаснуть свету своему»[46].
Игра и смерть могут показаться противоречивыми, но писатель найдет, как объединить их. Чтобы выразить свое горе, поэт возится с языком, выбирает «безропотно», «тьма», дважды повторяет «бушуй». Далее он будет строить каламбуры про этих «покойников[47], близких к смерти, которые видят слепнущими глазами[48]». Двойное значение слова grave men, одно из которых – мрачные люди, ведет к оксюморону «ослепительным зрением». Игра слов даже в тени смерти.
Автор новостных заголовков – поэт среди журналистов, закладывающий большой смысл в маленькое пространство. Посмотрите на этот заголовок о шокирующем дне во время войны в Ираке.
Jubilant mob mauls 4 dead Americans
Ликующая толпа терзает четырех мертвых американцев
Обстоятельства ужасны: иракские гражданские лица нападают на американских офицеров безопасности, сжигают их заживо в собственных машинах, избивают и расчленяют их обугленные тела, таскают их по улице и подвешивают останки на мосту – все в присутствии зрителей. Даже на фоне такой бойни автор заголовков играет с языком. Автор повторяет согласные (b и m) для акцента и с удивительным эффектом противопоставляет слова «ликующая» и «мертвых». Выделяется хорошо подобранное слово «ликующая», образованное от глагола «ликовать» – «поднимать крик радости».
Такие слова, как «толпа», «мертвый» и «американец», постоянно мелькают в новостях. «Терзает» – глагол, который можно встретить в истории о нападении собаки на ребенка. Впрочем, «ликующий» – особенное слово, понятное большинству читателей, но редкое в контексте новостей.
Слишком часто писатели сужают в работах используемый словарный запас в ошибочной попытке упростить язык для широкой аудитории. Неизвестные слова должны разъясняться или быть понятными из контекста. Однако словарный запас рядового человека больше, чем словарный запас обычного автора. В результате работники пера, которые выбирают более глубокие по смыслу слова, привлекают особое внимание читателей и завоевывают репутацию «писателей».
Богатый словарный запас писателя не требует громких или причудливых слов. Одним из величайших эссеистов Америки была Мэри Фишер, известная тем, что писала о еде, но делала это с изрядной долей лукавства. В своей книге воспоминаний Among Friends («Среди друзей») она живописует маленькую комнату, выделенную сбоку гаража в качестве жилища для любимого мастерового:
Комната, как я полагаю, предназначалась для инструментов. Она была достаточно большой для койки, которая всегда была опрятной, старого стула Морриса и дряхлого офисного стола. Стены были частью гаража, на них темными пятнами выделялись газеты, поклеенные, чтобы не пропускать сквозняки. Стояла маленькая круглая керосиновая плита, которую мы иногда использовали в нашем летнем домике в Лагуне. Мутное окно и хороший теплый запах. Мягкий верхний свет. Полка с книгами – но что это были за книги, я так никогда и не узнала. С потолочных балок свисали, медленно вращаясь, полусухие пучки табачных листьев, которые Чарльз какими-то странными путями получил из Кентукки.
Он высушивал их и каждую ночь измельчал самые хрупкие листья на ладонь, чтобы приготовить смесь для трубки. Он тянулся, отрывал лист, а затем садился в свое старое кресло и говорил с нами, моей сестрой Энн, новенькой Норой и мной, пока не приходило время выдыхать более ароматные клубы дыма.
Эссеистка не использует здесь сложных метафор или простых каламбуров. Ее игра заключается в создании созвездия точных слов и образов, которые переносят нас из настоящего в маленькую комнату из давнего прошлого.
Сдержанность Фишер резко контрастирует с галлюцинаторной игрой слов в романе Act of the Damned («Закон проклятых») Антониу Лобу Антунеша:
В восемь утра во вторую среду сентября 1975 года будильник вырвал меня из сна, как портовый кран на причале, поднимающий облепленный водорослями автомобиль, не умевший плавать. Я оторвался от простыни, ночь стекала с моей пижамы и ног, когда железные ступни ставили мой пронизанный артритом труп на ковер рядом с туфлями, полными вчерашнего запаха. Я втирал кулаки в разбитые глаза и чувствовал, как из их уголков падают лохмотья ржавчины. Ана, как труп в морге, лежала завернутой в одеяло на дальнем краю кровати, виднелась только ее взлохмаченная голова. Жуткий клочок кожи с мертвой пятки упал с матраса. Я пошел в ванную, чтобы почистить зубы, и бессердечное зеркало показало мне ущерб, нанесенный годами, как в заброшенной часовне.
Даже тем, кто предпочитает более простой стиль, необходимо порой плавание в сюрреалистическом море языка – хотя бы для того, чтобы очистить себя от довольства своим словом.
Все мы как читатели обладаем словарным запасом величиной с озеро, но черпаем из словарного запаса писателя размером с пруд. Хорошая новость состоит в том, что процесс поиска и впитывания всегда увеличивает число используемых слов. Писатель видит, слышит и записывает. Умение видеть ведет к обогащению языка.
«Писатель должен уметь чувствовать слова глубоко, каждое в отдельности, – говорит Дональд Холл в работе “Как писать хорошо”. – Он также должен уметь мысленно отступить назад и увидеть цельное предложение. Но он начинает с отдельного слова». Холл приводит в пример писателей, которые «самобытны, будто бы видят нечто впервые; и при этом они передают свое видение на языке, доступном другим. Во-первых, необходимым для писателя качеством является воображение. Во-вторых, ему нужно мастерство… Воображение без мастерства создает яркий хаос; мастерство без воображения – мертвящий порядок».
