Я опускаю руку вниз по ее телу к резинке ее пижамных штанов с котенком. Скользнув мимо них и ее трусиков, я нахожу ее насквозь мокрой для меня, ее киска — скользкое месиво, которое я хочу проглотить.
— Ты точно знала, на какую кнопку нажать, чтобы я оказался здесь. Чтобы заставить меня встать на колени, умоляя попробовать твою сладкую киску. — Я глажу ее клитор, пока она дрожит. — Я предупреждал тебя, солнышко. Я говорил, что произойдет, если ты снова выйдешь за рамки дозволенного.
— Ммм, — это ее единственный ответ, когда она сжимает мои бицепсы.
Ее дыхание щекочет мои губы, и я срываюсь. Я. Блять. Разрываюсь. Я крепко целую ее, у меня перехватывает дыхание от того, как сильно я этого хотел. Ее губы мягкие, нежные и теплые. Я опустошаю их, завладевая ее ртом, когда наклоняю ее голову и провожу языком по ее губам. Она делает вдох со стоном, и я погружаю свой язык внутрь, делясь с ней большей частью себя, чем когда-либо делился с кем-либо. Этот поцелуй — начало, электрический разряд, от которого начинает биться мое сердце, прилив жизни, в котором я себе отказывал. Но не более. Не теперь, когда я нашел ее, мое солнышко.
Я погружаю свои пальцы в нее, трахая ее пальцами в том же темпе, что и языком. Она сжимает сильнее, ее маленькие ноготки впиваются в меня, когда я беру ее всю, помечая ее как свою, выжигая свое пылающее сердце в ее душе.
Рывком я поднимаю ее и несу по коридору квартиры. Я не знаю, где ее комната, но мне нужна кровать. Дверь в конце коридора ведет в комнату, украшенную повсюду счастливыми изображениями, и я понимаю, что это ее комната.
Усаживая ее на кровать, я снимаю рубашку и галстук, затем тянусь к ней. Она проводит руками по моему прессу, когда я расстегиваю ее пижаму. Пуговицы разлетаются, и она ахает, когда я опускаюсь на колени и посасываю один сосок, затем другой. Я цепляю пальцами ее штаны и стягиваю их вместе с трусиками. Когда она полностью обнажена, я толкаю ее на кровать и встаю, чтобы посмотреть на свой приз. Ее твердые соски торчат, ее киска блестит только для меня, а ее кремовые бедра умоляют о моих зубах.
— Раздвинь, — выдавливаю я, расстегивая ремень и сбрасывая штаны и боксеры на пол.
Ее взгляд перемещается к моему члену, и одна из ее рук скользит к ее киске.
— Нет. — Я хватаю ее за бедра и переворачиваю, затем рывком поднимаю, чтобы она встала на четвереньки. — Ты не получишь оргазм, пока я его не получу, солнышко. Нет, пока ты не будешь наказана. Не раньше, чем я вытрахаю из тебя всю дурь.
Она стонет и выгибает спину, когда я отступаю и наношу сильный шлепок по ее бледной коже. Она дергается вперед, ее руки вцепляются в розовое покрывало.
Я шлепаю ее снова и снова, мою правая ладонь жжет, а ее киска становится еще влажнее.
— Вы придете на работу завтра, мисс Лавин.
— Солнышко, — выдыхает она, когда я глажу ее красную задницу, чтобы уменьшить боль.
— Мое солнце должно светить каждый день, понятно? — Я провожу пальцем между ее ягодиц и играю с ее сморщенной дырочкой.
Ее пальцы на ногах сгибаются.
— Да, мистер Бакстер.
— Я серьезно. — Я наклоняюсь и кусаю ее за задницу, мои зубы погружаются внутрь и оставляют свой след. — Ты нужна мне каждый гребаный день.
— Да, — визжит она.
Снова встав, я прижимаю свой член к ее влажной щели, потирая головку о ее клитор, пока ее бедра раскачиваются в моем ритме.
— Ты сама навлекла это на себя.
— Да. — Она шире раздвигает колени, пытаясь добиться необходимого ей трения.
Я переворачиваю ее на спину и залезаю сверху, опираясь на локти, и смотрю вниз на ее ангельское личико.
— Вот оно, Солнышко. Это то, что тебе нужно. Тебе нужна дисциплина?
— Да, — шипит она. Ее розовый язык появляется снова, и на этот раз я заявляю на него права, мой рот захватывает ее, когда я выстраиваю свой член у ее входа. Ее поцелуй так же восхитителен, как я и боялся, бархатное прикосновение ее языка вызывает привыкание. Я целую ее глубже, проскальзывая в ее тугую киску.
Она напрягается всего на мгновение, затем упирается пятками в мои бедра, подталкивая меня вперед. Я толкаюсь до упора, мое тело горит желанием, когда она стонет.
— Я взял так много вещей в своей жизни. — Я толкаюсь вперед и назад. — Но это, безусловно, самое милое.
— Это твое. — Она выгибается для меня, ее соски прижимаются к моей груди, пока я вылизываю и посасываю ее шею.
Мои бедра толкаются в нее, наказывая так, как я люблю, обучая ее, когда она обхватывает меня. Она хватает меня за волосы, ее пальцы дергают за пряди, когда она извивается подо мной. Схватив ее за плечо, я прижимаю ее к себе и жестко трахаю, так глубоко, что она не сможет пошевелиться, не думая обо мне.
— Это мое. — Я едва могу выговорить эти слова.
— Твое. — Она прикусывает губу, но я забираю это у нее и провожу зубами по ее пухлой губе, прежде чем запечатлеть ее в еще одном разрушающем душу поцелуе. Она зажигает меня, взрывая все мои предохранители, когда я отдаю ей каждую частичку себя. Я никогда не буду прежним, и никогда не буду полноценным — только не без моего солнышка.
Глава 14Джорджия
Я нужна ему. Эти три слова разжигают что-то глубоко внутри меня, когда он входит и выходит из моего тела. Я чувствую себя связанной с ним. Как будто я вижу в нем ту сторону, которую никто другой не видит. Он также начинает видеть во мне ту сторону, которую даже я не видела. Ту, о существовании которой я даже не подозревала, пока он не вытащил ее на поверхность. Он вроде как пробудил мое тело.
Он снова завладевает моим ртом, покусывая мою губу, прежде чем скользнуть языком внутрь. Я делаю то же самое, встречая его поцелуй с такой же страстью. Я так сильно этого хотела. Я говорю себе, что возьму то, что хочу. Так же, как и он. Я ничего не скрываю. Не то чтобы я когда-нибудь это делала, но это совсем другое. Это то, что я никогда не делала с другим мужчиной. Неважно, что это мужчина, который, по словам моего отца, только использует меня. Я не могу в это поверить. Не с тем, как он целует меня прямо сейчас. Клянусь, я чувствую, как любовь течет через него в меня. Возможно, я сошла с ума. Это был бы не первый раз, когда кто-то говорил мне это. На самом деле мне все равно. Мой выбор привел меня к этому моменту. И в этот момент я бы ничего не стала менять.
Я поднимаю бедра навстречу его толчкам. Его стон наполняет мой рот и движется по всему моему телу. Ему не нужно говорить мне, что я ему нужна. Я это чувствую. Легкая дрожь в его теле выдает его. Это очень тонко. Возможно, он пытается это скрыть, но я чувствую. Точно так же, как в тот день, когда я вошла в его офис и поняла, что ему нужен солнечный свет в жизни. Я никогда так сильно не хотела отдать его кому-то. Как будто я ждала этого самого момента. Для того человека, который нуждается во мне. Может быть, он мне тоже нужен. Мое тело кричит о нем. Я болею за него так, как никогда не думала, что это возможно.
