просидела над учебниками, лишь изредка выглядывая на улицу. В июне шумно отгремел выпускной вечер, хотя с погодой выпускникам в тот год не повезло – с середины месяца зарядили непрерывные дожди.
К августу вчерашние школьники, окончившие одиннадцатый, как теперь непривычно назывался десятый, класс, готовились к вступительным экзаменам.
Юлька, собиравшаяся в технический вуз по стопам отца, штудировала математику и физику. Аня же готовилась поступать на специальность «экономика» – это было модно и сулило большие заработки.
Когда старания её были вознаграждены, экзамены наконец сданы, и Аня увидела свою фамилию в списках поступивших, сил не оставалось уже ни на что.
Вернувшись домой, девушка рухнула на кровать и проспала почти половину следующего дня. Проснувшись с блаженным чувством отсутствия необходимости куда-то бежать, она выбралась из-под одеяла, босиком прошлёпала к телевизору и щёлкнула переключателем.
Но по всем каналам показывали только балет «Лебединое озеро», в телепрограмме не значившийся.
«Что за ерунда», – подумала Аня, выключила телевизор и начала медленно одеваться.
Минут через пятнадцать в дверь квартиры позвонили, и, выглянув, она увидела Иру и Катю, девчонок из соседнего подъезда, с которыми училась в школе.
– Анька! – закричали они наперебой. – Ермишина! Ты что дрыхнешь? Айда с нами к Белому дому, весь наш класс уже там!
– А что случилось-то? – захлопала ресницами Аня.
– Ты что, не в курсе? Ну ты даёшь! В Москве путч, коммуняки хотят вернуть совок, Ельцин всех призвал к Белому дому. Там вся Москва собирается! Там такая тусовка!
– А вы-то откуда знаете? – спросила девушка.
– Да все уже знают! Короче, едем с нами, по дороге расскажем!
Аня на ходу засовывала ноги в туфли.
– За Юлькой Зайцевой зайдём? – предложила она. – В соседнюю квартиру?
– Да ну её, твою Зайцеву, она зануда, – на ходу бросила Ира.
Аня всё же позвонила в соседнюю дверь. Какое-то время никто не открывал, потом дверь отворилась, удерживаемая металлической цепочкой, и оттуда показалась курносая вихрастая голова Тёмки.
– Если ты за Юлей, то она не выйдет, – безапелляционно заявил мальчик.
– Почему? – спросила Аня.
– Не выйдет и всё, – ответил Артём. – Она заперлась у себя в комнате со своими книгами.
– Я ж говорю, зануда, – сказала Ира.
…Толпа в метро гудела и шумела – все обсуждали путч и обращение ГКЧП. Вагоны в сторону центра шли переполненные, как в рабочий день. У какого-то парня на коленях стоял магнитофон на батарейках, откуда на полную мощность, порой заглушая шум поезда, надрывался Олег Газманов про есаула, который бросил коня.
Давка возникла уже на подходе к эскалатору, и людской водоворот оторвал Аню от подружек. Встав на ступеньку, она ещё видела их – метрах в десяти-пятнадцати впереди себя.
– Подождите меня наверху! – крикнула она, пытаясь высвободить руку и помахать ею девчонкам.
– Подождём! – до Ани ещё донесло Иркин голос, и толпа окончательно оттёрла их друг от друга.
Вынесенная потоком из метро на поверхность, Аня вначале пыталась сориентироваться, но потом оставила эти попытки – двигаться всё равно было можно только по течению. К счастью, ей удалось выбраться на обочину, здесь толпа была не столь плотной.
…На гранитном парапете подземного перехода стояли двое молодых людей в кожаных куртках. Одному из них на вид было лет двадцать пять, другому – за тридцать.
– Как тебе вон та кукла? – негромко спросил младший, выхватывая Аню из толпы цепким взглядом. – По-моему, подходящая модель будет, а?
– Ничего краля, – причмокнув, кивнул второй. – Ты её знаешь, что ли?
– Проблем-то, – хмыкнул первый. – Сейчас познакомимся.
Он легко спрыгнул с парапета, раздвигая толпу сильными локтями, смёл в неровный букет цветы с ближайшей клумбы и в несколько прыжков оказался перед Аней.
– Девушка! – выдохнул он, театрально падая на колени. – Позвольте с Вами познакомиться! Как Вас зовут?
От неожиданности Аня подалась назад.
– Девушка, я Вас умоляю! – страстно продолжал внезапный поклонник. – Я сейчас увидел Вас и понял, что Вы – моя любовь на всю жизнь! Вы же верите в любовь с первого взгляда? Скажите, как Вас зовут?
– Аня… – пробормотала она, сражённая такой напористостью. – Встаньте, пожалуйста…
– Нет!.. Не встану!.. Анечка, Вы разбили мне сердце! Прошу Вас, возьмите эти цветы в знак вечной любви! Анечка, если Вы мне откажете, я прямо сейчас вот с этой набережной прыгну в реку, моя жизнь без Вас больше не имеет смысла… Вы разрешите мне быть Вашим верным рыцарем, следовать за Вами, целовать Ваши ноги? – склонившись, он припал губами к туфле девушки.
– Нет-нет, не надо в реку, – испугалась Аня, неуверенно беря в руку цветы, – да Вы встаньте же, встаньте, люди смотрят. Хорошо, пойдёмте вместе, если хотите. А Вас как зовут?
– Максим, – представился он, обнажая в улыбке сверкающие белые зубы. – Но лучше просто Макс и на «ты».
Глава шестая
Квартира, в которой оказалась Анна Ермишина во второй половине дня 19 августа 1991 года, не была похожа ни на что из того, что ей приходилось видеть прежде. Максим жил в доме постройки пятидесятых годов двадцатого века, почти в центре Москвы, но на значительном удалении от метро. Из окна открывалась широкая панорама города. Багровое солнце медленно скрывалось за корпусами индустриальной эпохи. В закатное небо впивались окаменевшие шпили сталинских высоток – в ясную погоду из окна комнаты их было видно три штуки, а в облачную – две.
Но не вид из окна поразил Анну больше всего. Самая просторная комната с высоким потолком была оборудована под студию, заполнена различной осветительной и съёмочной техникой. Один фотоаппарат напоминал ей ателье, где она фотографировалась в прошлом году на паспорт, о назначении других приборов девушка могла лишь смутно догадываться. На тумбочке у стены стоял настоящий японский видеомагнитофон – мечта подростков, и Анна отметила,
