просто интересно, что он сказал о… синяках на твоих руках, — выпалила Гермиона.
Гарри заметил, что Рон тоже покраснел. Он вспомнил пытливые взгляды, которыми окидывал его Люпин последние пару дней. И как украдкой посматривала на него Гермиона. И как они настаивали, чтобы он прошёл проверку!
— Вы… что-то сказали Люпину? — медленно спросил Гарри.
— Ну, мы волновались. Особенно после того, что случилось в прошлом году, и мы подумали, что лучше… — поспешно сказала Гермиона.
От внезапной вспышки гнева у Гарри даже живот скрутило.
Как они могли это сделать? Как они могли это сделать? Это никого не касалось, кроме него самого. Они не имели права лезть в это.
У Гарри не нашлось слов. Вскочив, он открыл рот, но испугался, что может расплакаться, если заговорит. Вместо этого он развернулся на каблуках и убежал в спальню. Стянув с себя мантию, Гарри забрался в постель. Симус и Дин задёрнули пологи над своими кроватями, за что Гарри был им очень благодарен. Поплотнее задвинув свой полог, Гарри улёгся и долго не мог заснуть.
Хотя так и не услышал, как Рон лёг спать.
Глава 7. Секреты
В субботу утром Гарри решил, что встанет, лишь когда все уйдут из спальни. Он не потрудился ответить на настойчивый зов Рона, пока рыжая голова не просунулась внутрь полога.
— Эй, Гарри, ты встаёшь? — Рон старался выдержать небрежный тон, но у него слабо получалось.
— Оставь меня в покое, Рон, — прошипел Гарри. Он лежал, по-прежнему уткнувшись лицом в подушку и укрывшись одеялом. Это выглядело по-детски глупо, но он не был готов встретиться с кем-либо лицом к лицу. Гарри не знал, что они наговорили Люпину, и не думал, что хочет это знать.
— Ладно, — после минутной паузы обиженно пробурчал Рон.
Прозвучали удаляющиеся шаги, открылась и закрылась дверь. Гарри осторожно поднял голову. Он действительно остался один.
Всю ночь Гарри снились тревожные сны. Его мысли постоянно возвращались к Люпину, который говорил, что родственникам нельзя позволить обращаться с Гарри так, как они это делали. Возможно, Люпин полагал, что это должно было успокоить его, но Гарри уже проходил через такое раньше и знал, чем всё закончится.
Люпин поговорит с Дурслями и поделится с ними своими опасениями. Петуния будет причитать, что мальчик неуправляем, а Вернон скажет, что он в тот раз просто немного перестарался. «Чисто от расстройства, вы же понимаете». И конечно, Гарри сам часто провоцировал Дадли, а тот очень чувствительный мальчик, легко выходит из себя под натиском младшего и во время драки иногда просто не рассчитывает свои силы. О, и Гарри действительно неуклюж.
У взрослых получится прекрасная встреча, и все придут к согласию. А в следующий раз, когда Гарри вернётся домой, веселье начнётся по-настоящему.
Такое случалось и в начальной школе. Медсестра вбила себе в голову, что Дурсли плохо обращаются с Гарри, и встретилась с ними. Она даже приходила к ним домой. Гарри отослали на улицу «поиграть» с Дадли, так что он не слышал разговора. Уходя, медсестра грустно посмотрела на него. В тот вечер Гарри узнал полный перечень своих недостатков. Хотя этот визит на какое-то время снизил количество оплеух от дяди Вернона, но в течение многих месяцев Гарри приходилось выслушивать, какой невероятной обузой он был для Вернона и Петунии.
Нечто подобное, хотя и в меньшем масштабе, случалось время от времени, когда Гарри и Дадли ходили с Петунией в магазин. Петуния нервничала и то и дело кричала на Гарри, какой-нибудь благонамеренный прохожий упрекал её за тон, а после ухода этого человека Петуния разражалась очередной гневной тирадой.
Гарри почти всегда предпочитал, чтобы его отшлёпали, чем слушать это. Как и то, что Мардж сказала о его родителях, эти слова, казалось, вбивались ему в голову.
Урод. Ничтожество. Идиот. Лодырь.
Но что ещё хуже — Снейп тоже поговорит с Дурслями и, скорее всего, поверит всему, что те выдумают о Гарри, даже самому неприглядному.
Гарри уже давно смирился с тем, что он застрял с Дурслями. Прошлое лето стало кошмарным, но теперь всё закончилось, и это было совсем не похоже на ситуацию Невилла.
По школе ходили слухи о некоторых других студентах. Предположения, высказанные несколько дней назад, превратились в более чем солидный список конкретных людей. В общей гостиной рассказывали, что застенчивая маленькая девочка из Хаффлпаффа всё ещё не вернулась в школу после того, как её увезли целители. Она училась на одном курсе с Джинни, и Гарри, честно говоря, не смог бы сказать, как её зовут и видел ли он её когда-нибудь.
Шептались ещё о нескольких таких, но гриффиндорцев среди обсуждаемых пока не было. Гарри не следил за сплетнями, просто радуясь, что его имя не упоминают.
Естественно, сегодня всё изменится. Люпин тихо переговорит с преподавателями, они начнут носиться с Гарри как с хрустальной вазой, и все студенты, обладающие хоть каплей наблюдательности, обратят на это внимание. И его сокурсники, и вся остальная школа — все поймут, кто такой Гарри на самом деле.
Мальчик-который-выжил — никому не нужный сирота.
Как ни странно, но то, что профессор Снейп заменял директора, в какой-то степени успокаивало. Гарри никогда не видел, чтобы этот человек нарушал обещание (или угрозу). Он часто вызывающе благоволил своим слизеринцам и, конечно, вёл себя пугающе, но он был… надёжным? Ожидаемо, что если Снейп обещал никому не говорить, следовательно, он не скажет.
Однако Люпин, с его сочувственным взглядом и добрыми глазами, мог доставить Гарри немало хлопот. Доброжелатели всегда так поступали. Оставалось надеяться, что Снейп не позволит Люпину ничего рассказывать.
Ближе к обеду Гарри наконец поднялся. На первый взгляд гостиная была пуста, но, усевшись в своё любимое кресло у камина, Гарри заметил, что в кресле напротив, положив голову на подлокотник, свернулась калачиком Джинни.
Сначала он подумал, что она спит, но Джинни пошевелилась и открыла покрасневшие глаза.
— Привет, Гарри, — пробормотала она.
— Привет, Джинни, — Гарри вздохнул. — Не пойдёшь обедать?
— Я не хочу есть, — Джинни покачала головой. — А ты? — она села и откинулась на спинку кресла.
— Я тоже, — Гарри пожал плечами.
— Вы с Роном поссорились? — вяло спросила она.
— Вроде того, — ответил Гарри. Джинни была последним человеком, с которым он хотел говорить об этом.
Она не настаивала, только вздохнула и потёрла глаза.
— Пойду в библиотеку. Увидимся, — Джинни встала
