с духом для предстоящего испытания, Гарри вышел из кабинки. Люпин и Снейп замолчали и повернулись к нему.
— Поттер, — лицо Снейпа совершенно ничего не выражало. — Кажется, сегодня вечером у вас отработка со мной.
Гарри показалось, что Люпин собирался возразить, но тот лишь вздохнул и отодвинулся.
— Строчки, Поттер, — Снейп призвал стул и стол, наколдовал перо и пергамент.
— Да, сэр, — Гарри вздохнул и сел, взяв перо. — Что я должен написать?
Возможно, это был хороший знак, и осмотр не выявил ничего серьёзного, если Снейп всё ещё настаивает на наказании.
— Я не урод. Сто раз, — холодно сказал Снейп.
— Профессор? — растерянно переспросил Гарри, не уверенный, что правильно расслышал.
Профессор Снейп повернулся к Гарри.
— У вас вопросы по поводу наказания, Поттер? — рыкнул он.
— Нет, сэр, — поспешно сказал Гарри, обмакнул перо в чернила и начал писать. Откуда, чёрт возьми, профессор это взял? Внезапно Гарри похолодел — он смутно вспомнил, как говорил этому человеку любимый эпитет тёти Петунии. Неужели Снейп тоже собирается насмехаться над ним?
Я не урод.
Гарри написал первую строчку, в то время как Снейп стоял рядом.
— Это то, что вы хотите, чтобы я написал, сэр? — он показал профессору написанное. Если он ошибся, то не собирался писать это сто раз (хотя для Снейпа было странно задать так мало строк), а просто начал бы заново.
— Да, Поттер, — кивнул Снейп и повторил: — Сто раз.
Профессор Люпин ошеломлённо наблюдал за происходящим.
— Мы будем в кабинете мадам Помфри. Когда закончите, принесите мне пергамент и отправляйтесь спать, — спокойно сказал Снейп.
— Да, сэр, — Гарри поднял перо и задержал его в воздухе. — Сэр? — спросил он осторожно и только потому, что Люпин был рядом, и Гарри подумал, что в его присутствии Снейп не слишком сильно накричит на него. — Проверка. Что… эээ… что она показала?
Снейп, остановившись, повернулся.
— Она показала, что нам нужно многое обсудить, — его голос звучал тяжело, а чёрные глаза казались глубже, чем обычно. Гарри не мог определить их выражение.
— Это не… Я имею в виду… о чём тут говорить? — с отчаянием в голосе спросил Гарри.
— Гарри, — мягко сказал Люпин, — ты же понимаешь, твоим родственникам нельзя позволять так с тобой обращаться.
— Я говорил министру, что дядя Вернон накажет меня, — очень тихо сказал Гарри. — Он не считал, что это так важно, сказал, что, возможно, мне нужна твёрдая рука. Я думал… Я думал… — Гарри действительно думал последние две недели лета, что всё это было обоснованно.
Конечно, удар, который он получил от дяди Вернона в первую ночь, оказался чересчур сильным, но дядя тогда был вне себя: Гарри раздул тётю Мардж, хотя Отряд по ликвидации магических происшествий просто привёл её в порядок и стёр ей память. К тому времени, как министр привёз Гарри обратно, она не помнила ничего, кроме того, что Гарри был дерзок с ней, а затем сбежал из дома. Она была в ярости, что «полиция» вернула Гарри, и у неё нашлось очень много предложений, как удержать «этого малолетнего хулигана» в узде. Та ночь была самой ужасной.
В остальном всё было не так уж и страшно.
— Я просто не понимаю, в чём проблема, — Гарри охватила такая же паника, как и тогда, когда Снейп впервые сказал, что сам осмотрит Гарри, хотя мальчик не мог понять почему. — Никто раньше не делал из Дурслей проблему. Почему сейчас это так важно?
Люпин сделал движение, как будто хотел положить руку на плечо Гарри, но в последнюю секунду отдёрнул её.
— Как бы то ни было, — холодно сказал Снейп, — нам нужно кое-что обсудить. Но не сегодня. Сегодня у вас отработка.
Снейп кивнул Люпину в сторону кабинета мадам Помфри.
Гарри снова заговорил, на этот раз он не обращал внимания на испуганные нотки в своём голосе.
— Вы же не будете… никому не расскажете? Ну, о… — Гарри пожал плечами, не в силах закончить фразу или сформулировать, что он имел в виду.
Он не думал, что сможет вынести унижение, если вся школа узнает об этом лете. Не после всех прошлогодних пересудов. Не после всех сплетен в этом семестре. А через пару дней всё это будет в «Ежедневном Пророке», как история о Невилле. Гарри предпочёл бы броситься с Астрономической башни, чем столкнуться с таким.
— Гарри, нет причин для беспокойства… — начал Люпин.
— Нет, Поттер. Даю вам слово, что нет, — бросил Снейп и ушёл, не оборачиваясь.
Как ни странно, Гарри это чрезвычайно обнадёжило.
Ему не потребовалось много времени, чтобы написать заданные Снейпом строчки. Это было совсем небольшое наказание по сравнению с тем, что обыкновенно назначал Снейп, и оттого казалось необычным. Дописав задание, Гарри почувствовал странную лёгкость, такого состояния у него не было с тех пор, как тётя Мардж оскорбила его мать и отца.
Закончив, он постучал в дверь кабинета.
— Войдите, — раздался голос Люпина.
— Я закончил, — тихо сказал Гарри, открывая дверь. Оба профессора сидели за столом напротив друг друга и, похоже, просматривали какие-то бумаги. Гарри протянул свой пергамент Снейпу.
Снейп просмотрел пергамент, неожиданно сложил его и спрятал в карман мантии, хотя обычно испепелял строчки инсендио (по крайней мере, те, которые делал Гарри). Когда Гарри впервые рассказал Гермионе об этой привычке профессора, она выглядела так, будто вот-вот раскричится от возмущения.
— Иди ложись спать, — сказал Люпин. — Мы поговорим позже.
Снейп просто кивнул в знак согласия, его лицо было абсолютно бесстрастным.
Гарри не нужно было повторять дважды. Он со всех ног понёсся обратно в башню.
— Ты опоздал, — проворчала Полная Дама, отодвигая портрет.
— Отработка, — пробормотал Гарри, проходя мимо.
Большинство студентов уже легли спать, но Рон и Гермиона сидели у камина.
— Гарри! — позвала Гермиона. — С тобой всё в порядке?
— Да, — Гарри постарался изобразить беспечность. — Снейп просто задал мне писать строчки, — он сел на подлокотник кресла рядом с Роном.
— А как твой осмотр? — спросила Гермиона.
— О, Снейп сделал его. Как ты и говорила, ничего особенного.
— А что он сказал о… — Гермиона запнулась и покраснела.
— О чём? — растерянно переспросил Гарри.
— Ну, мне
