коснулись завитушек волос у лба, очертили линию полного рта.
– Лина….
Произнес ее имя и вздрогнул. Годами не произносил, так же как и не доставал эти фотографии. С тех пор как прочел дневник.
– Нашей дочери больше нет…Анны тоже больше нет. Там, за чертой…там, где вы все сейчас, ты видишь их? Говорят, убиенные не попадают в ад, а их души очищаются от совершенных грехов, и они попадают в Рай. Скажи…там есть рай? Там, куда ты ушла от меня, куда забрала нашу младшую дочь?
Говорит срывающимся голосом, а пальцы продолжают гладить фото.
– Как ты прекрасна. Я думал, я забыл, насколько сверкают твои глаза, насколько божественна твоя улыбка. Я верил, что смогу разлюбить тебя и отпустить. Мне даже казалось, что это уже произошло. Казалось, что я исцелен. Ведь у меня появилась молодая жена, родился сын. Она…она погибла. Я скорбел. Честно скорбел и рвал на себе волосы…но потеря ее никогда не сравнится с потерей тебя. Вас трое…а ОН у меня один. Один, б*ядь, ты понимаешь, Лина…Гребаный деустал всего лишь один!
Судорожно выдохнул и закрыл лицо руками, вспоминая, как несколько часов назад перед ним в этом самом кабинете материализовался его брат. Сам Глава Нейтралитета. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Долго смотрели друг другу в глаза совершенно молча. Не виделись несколько лет. Затем Николас. Черт…он никогда не сможет называть его Мортом. Николас достал из складок длинного черного плаща сверкающий, переливающийся алыми лучами камень и положил на стол.
– Один? – тихо спросил король.
– Второй по законам Нейтралитета должен остаться у меня.
– Брат!
– Морт!
Поправил его бывший князь братства и выпрямил и без того совершенно ровную спину. Черный костюм полностью закрывает шею, на руках перчатки. Ноги затянуты в черные штаны, заправленные в массивные ботинки, похожие на военные.
– Мне нужно…хотя бы два! Слышишь? Хотя бы два. Мы же договаривались с этой бабой. С ликаншей.
– Горной волчицей, Влад. Она не простая ликанша.
– Она обещала…как и девку.
– Не будет ни девки, ни второго деустала. Я смог достать для тебя один и то… должен был и его забрать. Горные волки хранители камня. Одно то, что к ним прикасаются чужие руки, уже преступление. Ты знаешь…кого эти камни могут впустить в наш мир. И это будет началом апокалипсиса.
– А для меня он уже начался. Моя дочь мертва. Кристина мертва…Ник. Моя девочка. Сколько лет ее уже нет, а Анна…А…
Он осекся, но нейтрал криво ухмыльнулся.
– Ну же произнеси ее имя. Позволь себе сказать его вслух. Или хочешь его скажу я – Лина!
Король опустил голову, а потом посмотрел на пламя камина. И промолчал.
– Тебе придется выбирать…Влад. Выбирать, кого из них ты хочешь вернуть. И этот выбор станет наказанием за все твои грехи. Потому что нет ничего страшнее, чем выбирать между ребенком и любимой женщиной.
– Так отдай мне второй деустал, и я не буду выбирать!
Глаза короля сверкнули яростью, но эта ярость разбилась о ледяное спокойствие белесых глаз Морта.
– Я больше не твой брат, Король. На мне иной груз, и я отвечаю за эту гребаную вселенную хаоса. В первую очередь, я Глава Нейтралитета. Я тот, кто заставляет все сущности соблюдать закон маскарада, я тот, кто отвечает за то, чтобы вы все не сдохли и не поубивали друг друга.
– Не нужно мне напоминать о своих регалиях…Ник.
– МОРТ!
– Это я перестал быть для тебя братом, потому что ты вознесся хер знает куда и на какие вершины, а ты для меня по-прежнему брат, и я готов отдать за тебя жизнь… а ты. Ты следуешь букве закона и ставишь меня, как ты сказал, перед самым ужасным выбором за все пятьсот лет моего существования.
– Я могу отдать за тебя свою жизнь, Влад…а деустал это уже не моя жизнь – это жизнь всего человечества и бессмертных. Даже этот один уже риск того, что…сам знаешь кто может оказаться в этом мире. Мне пора.
– Что с девкой?
– Они ее не отдадут.
– Значит, ее нужно уничтожить…если то, что о ней говорят, это правда, девчонка – аксагол. Рождающийся раз в тысячелетие мощный регенератор.
– Аксагол регенерирует только плоть горных волков. Для нас она бесполезна.
– Зато для них она необходима. Ему не нужны будут кольца, если эта девчонка ограничит их обращение. В прошлом они стали всемогущими благодаря императрице с кровью аксагола. Непобедимой расой, контролирующей обращение!
– Ты получил деустал в обмен на данное мною слово. Ты не тронешь девчонку. Вражда с Горными нам не на руку. У нас многовековое перемирие. Пусть так и остается. Сделай свой выбор…брат.
И исчез.
Чертов Морт! Чертов Николас Мокану, который нисколько не изменился! По щекам короля потекли кровавые слезы, и он сдавил пальцами алый камень.
Да! Он знал, кого выбрал…там, в глубине души знал этот выбор с самого начала.
***
– Только одна тварь может истребить Горных Волков…И мы оба знаем кто это! – прохрипел низкий голос, вызывающий своим шипением мурашки.
Заха обернулась и сверкнула белесыми глазами в полутьме. Ее старушечье лицо, покрытое глубокими уродливыми морщинами, походило на череп, обтянутый тонкой, пергаментной кожей, тонкие белые пасмы волос облепили ее голову и свисали на лицо. Перед НИМ она не должна прятать свой облик, перед ним она полностью открыта, потому что ОН ее повелитель. А Заха показывалась людям и ликанам лишь в образе милой старушки гадалки-знахарки. Она жила именно этим и зарабатывала себе на пропитание. И самой драгоценной пищей для нее являлась кровь бессмертных, ведь так и она могла жить вечно, как и все чанкры. Но изгнанные не имели такого права. Им запрещено колдовать, пить кровь и пользоваться звездным порошком, и изменить это могут лишь другие законы. Или тот…кто достанет для Заханаварры так много звездной пыли, чтобы она смогла регенерироваться до полного возрождения….
И только он мог ей в этом помочь. Асморон – незаконнорожденный сын Верховного демона Асмодея и падшего Ангела, что была наказана за связь с темными силами и уничтожена. Асморон, восставший из самых недр ада и без разрешения пересекший границы с мирами.
– Для того, чтобы их истребить, нужно впустить в наш мир…Деуса. Достаточно даже низшего. Но как? Как это сделать, если все деусталы хранятся в тайниках ликанов и нам недоступны.
– Не всееее…
Прошипел демон и посмотрел на ведьму из-под капюшона, почти скрывающего его бледное лицо. Белесые пряди волос упали ему на лоб, и даже в полумраке было видно, насколько он отталкивающе прекрасен и похож
